В четверг журналист газеты «Время» Геннадий Бендицкий посетил прокуратуру города Алматы, где был допрошен в качестве свидетеля. Как мы уже писали, надзорный орган проявляет недюжинный интерес к источникам информации нашего коллеги. В здании прокуратуры Геннадий провел около трех часов. Все это время у прокурорских ворот известного журналиста ожидали представители электронных и печатных СМИ. В том числе, естественно, и нашей газеты.
– Они спросили: у вас в финполе есть источники? Я в ответ: почему именно в финполе? И тогда по моему требованию в протоколе вопрос зафиксировали так: в финполе и других правоохранительных органах. Хотя, с моей точки зрения, в Генеральной прокуратуре получить информацию намного проще, чем в финансовой полиции: следователь несет персональную ответственность, а сотрудник надзорного органа – нет. Хоргосское дело – очень громкое, и его хотят… ну если не развалить, то микшировать, – заявил Геннадий. – А я уже писал и еще раз повторяю: оно не секретное – обычное уголовное дело. “Секреты” заключаются только в том, что куча посторонних людей благодаря связям в КНБ получали секретную информацию. Как говорится, всё больше людей наши тайны хранит. Представляете, человек имеет у себя в компьютере целый ряд документов КНБ. Откуда у него это? Мне эта информация не нужна, я не занимаюсь контрабандой, а ему нужна – он возит товар. И он знает, каким образом его будут ловить. Я о содержании этих документов в газете не сообщил. И как они теперь собираются доказывать, что кто-то из финпола слил мне информацию? Ну, найдут крайнего, а я скажу, что от него никаких данных не получал. И что дальше? Даже если на сотрудника надавят и он признается, что якобы передавал мне что-то, я не соглашусь. Расшифруют мои телефонные переговоры? Я к этому готов. Мой телефон давно слушают…
Впрочем, по словам Геннадия, в прокуратуре интересовались не только его журналистской деятельностью.
– Ситуация смахивает на анекдот. Зачем-то меня спрашивали, как зовут моих детей, сколько им лет, где они учатся. Интересовались, есть ли у меня родные за границей, где живут мои сестра и отец. Какое их прокурорское дело до моих семейных? Неужто боятся, что я скроюсь?! (Смеется.) Если на то пошло, журналисту не надо прятаться: практика показывает, что можно официально попросить политического убежища. Но я страну покидать не собираюсь… Видимо, задавая такие вопросы, на меня пытались оказать психологическое давление.
Журналистов, прождавших у ворот южностоличной прокуратуры битых три часа, особенно интересовало, как Геннадий рассчитывает выпутаться из этой истории.
– Им самим стыдно и неловко, они извиняются, – ответил он. – Хотя привести все в порядок, поставить с головы на ноги несложно. Есть факты – люди занимались незаконной деятельностью. Надо с этим работать. А не бороться с теми, кто растиражировал эту информацию. Формально мне ничего не грозит. Но у нас посадить могут любого – было бы желание. По закону Есергепов (главный редактор газеты «Алматы-инфо». – З. А.) тоже ничего криминального не делал, но он же сидит. Да, наверное, закрыть могут. Нужен стране еще один журналист, который сидит? Хорошо, пусть будет двое, пусть будет десять. Можно вообще всех, кто сегодня у меня интервью берет, сразу посадить как соучастников по делу об «утечке секретной информации». Что ж, если кого-то устраивают беспредел и коррупция, захлестнувшие страну, – пусть молчат. Меня это не устраивает – у меня другие принципы. Поэтому я молчать не буду.
ИСТОЧНИК:
Газета «Время»
www.time.kz/index.php?module=news&newsid=23949
