В Казахстане не оставляют попыток принять новый закон «о религии». Очередной законопроект обещают вынести на обсуждение уже в этом январе. Однако в обществе нет уверенности в необходимости принятия нового закона.
О том, что казахстанское общество становится все более религиозным, свидетельствуют различные исследования.
Согласно данным последней переписи населения за 2021 год, 69,3% населения, идентифицирующего себя как религиозное, являются мусульманами, большая часть которых придерживается ханафитского мазхаба суннизма. Христиане составляют 17,2% верующих (большинство относится к русской православной церкви). Другие религиозные группы составляют менее 5% (иудеи, буддисты, кришнаиты, иные группы).
Согласно статистике Комитета по делам религий, по состоянию на период первых девяти месяцев 2024 года в стране было зарегистрировано 3 824 религиозных объединения или их филиалов (по сравнению с 3 818 в 2020 году).
Попытка №…
С тех пор как Казахстан стал независимым государством, попыток изменить закон в сфере религии было несколько. Последняя из них была предпринята группой депутатов парламента в марте прошлого года.
В июне 2024 года депутат Мажилиса (нижней палаты) парламента Ермурат Бапи, известный в стране журналист и бывший редактор оппозиционных изданий, случайно или нет, озвучил в кулуарах корреспонденту информационной службы Zakon.kz инициативу группы семи депутатов по принятию нового закона, регулирующего религиозную деятельность, вместо нынешнего, частично обновленного дополнениями из законопроекта от 2021 года.
Не раскрывая всех деталей, он остановился на двух новеллах законопроекта – запрете на «приход в религиозной одежде в школу» и запрете «на ношении религиозной одежды, закрывающей лицо, в общественных местах». Ермурат Бапи сообщил о намерении представить законопроект в парламенте в октябре 2024 года, однако после этого никаких новостей об этом не было.
В беседе с CABAR.asia Ермурат Бапи, сообщил, что в марте 2024 года новый законопроект был направлен на согласование в правительственные и правоохранительные органы и в первую очередь в Комитет по делам религий Министерства культуры и информации.
«Вот уже почти десять месяцев прошло, однако к нам, в парламент, этот проект обратно не поступил. Я совсем недавно интересовался, и мне кажется, что правительство настороженно относится к обсуждению этого закона в обществе. Поскольку, как мне кажется, может усугубиться тема религии у мусульманской части населения. Противники этого законопроекта в лице приверженцев ваххабизма могут поднять волну критики. Так что, правительство еще изучает этот вопрос», — сказал Ермурат Бапи.
Он сообщил, что их инициативная группа подождет ответа до 20 января, а затем вновь поднимут этот вопрос на пленарном заседании в парламенте, чтобы «правительство быстрее дало свое заключение и мы могли приступить к обсуждению законопроекта в рабочей группе».
Надо отметить, что это не первая попытка принятия нового законодательства, регулирующего такую чувствительную для казахстанских властей сферу жизни общества, как религия.
Известный казахстанский правозащитник Евгений Жовтис в интервью CABAR.asia, рассказал, что первый закон, который был принят в Казахстане в 1992 году «О свободе вероисповедания», был своевременным с учетом того, что в советское время религию запрещали. Это была попытка защитить права верующих. Но затем власти стали усилять контроль над этой сферой.
«Понятно, что была борьба с прозелитизмом, чтобы защищать «традиционные религии». И вот это законодательство стали ужесточать под видом борьбы с деструктивными идеологиями, вредными радикальными религиями и прочее. Первая попытка была в 2000-х годах принять ужесточающий закон, но он не прошел. Есть постановление Конституционного совета, признавшего этот закон неконституционным. А потом почти тот же закон в 2011 году все же приняли, и он оказался одним из самых репрессивных на пространстве ОБСЕ. А сейчас под видом борьбы якобы с экстремизмом и радикализмом предлагаются еще какие-то поправки», — говорит Жовтис.
Репрессивный, еще репрессивнее…
Сейчас в стране действует закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» от 2011 года, в который неоднократно вносились дополнения.
Несмотря на критику правозащитников, власти только усиливали контроль над этой чувствительной для казахстанцев сферой, объясняя это необходимостью борьбы с радикализацией общества.
В 2017 году на суд общественности был представлена инициатива Министерства по делам религий и гражданского общества по изменениям и дополнениям в законодательные акты по вопросам религиозной деятельности и религиозных объединений.
В нем уже предполагалось ввести запреты на ношение религиозной одежды в школе, одежд, «препятствующих распознаванию лица» на публике и демонстрирующих принадлежность к «деструктивным религиозным течениям». Также в нем помимо «деструктивных течений» с достаточно вольной трактовкой появилось понятие «религиозный радикализм», существенно менялся подход к получению религиозного образования за рубежом, появились возможности привлечения к ответственности за «оскорбление чувств и достоинства» как верующих, так и неверующих.
Спустя год этот законопроект, несмотря на критику правозащитников внутри страны, а также международных правозащитных организаций стран Запада (в первую очередь, США), получил одобрение в обеих палатах парламента.
«Парламент рассмотрел законопроект, предусматривающий дополнительные ограничения на религиозную одежду, символику, образование и литературу, а также на прозелитизм, членство и участие в религиозных общинах; представители гражданского общества и религиозные эксперты заявили, что опасаются дальнейшего ущемления религиозной свободы. Представители правительства обосновали законопроект необходимостью решения проблем безопасности, вызванных «религиозным экстремизмом». Среди обоснований правительства было то, что люди, арестованные за религиозную деятельность без разрешения правительства, представляют собой «группу риска», — писали авторы доклада «Казахстан 2018. Международная религиозная свобода» Государственного департамента США.
А затем без каких-то пояснений правительство отозвало законопроект, правительственные чиновники тогда заявили, что внешний фактор здесь ни при чем.
Позже некоторые пункты этого законопроекта все же вошли в качестве дополнений в действующий закон «О религиозной деятельности», а также во вступивший в силу 29 декабря 2021 года закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам визуальной информации и религиозной деятельности».
Кстати, принятыми поправками и дополнениями были предусмотрены некоторые облегчения при регистрации и деятельности религиозных общин. Тогда Комиссия США по международной религиозной свободе (USCIRF) в официальном комментарии отметила, что «законопроект демонстрирует поступательные усилия Казахстана по достижению реального прогресса в данной сфере. Выражена надежда на продолжение конструктивного диалога в рамках казахстанско-американской рабочей экспертной группы по вопросам вероисповедания».
И все же ряд казахстанских правозащитных организаций настаивает, что либерализация — более чем условна.
«Их введение [поправок. Прим. автора] преподносится, как либерализация действующего законодательства, в основном, потому что разрешительный характер для проведения религиозных мероприятий вне культовых зданий заменили на уведомительный. При этом, уведомительная процедура, которую должно пройти религиозное объединение, планирующее провести такое мероприятие, фактически не является таковой, а содержит множество условий. В проведении мероприятия может и вовсе быть отказано. Схожая ситуация наблюдается и в вопросе обычных мирных собраний нерелигиозного характера», — считают в Коалиции НПО Казахстана по Универсальному периодическому обзору (УПО).
В начале 2025 года Казахстан будет отчитываться по всему комплексу прав человека, охватываемым УПО, в Совете ООН по правам человека.
Кому и зачем нужен новый закон?
О необходимости принятия принципиально нового закона, регулирующего жизнь верующих, вновь вспомнили в октябре 2023 года, официально после обращения группы депутатов, обеспокоенных ростом «распространения нетрадиционных религиозных течений».
Норвежская правозащитная организация Forum 18 сообщала, что примерно тогда же председатель Комитета национальной безопасности Ермек Сагимбаев сказал в парламенте следующее: «Инициатива относительно необходимости ужесточения законодательства в области регулирования религиозной деятельности не единожды рассматривалась на правительственном уровне».
В последнем докладе Госдепа США «Казахстан: Международный доклад о свободе вероисповедания» за 2023 год сообщалось, что в ноябре 2023 года премьер-министр страны Алихан Смаилов сообщил парламенту, что в законе, помимо прочих положений, планируется ввести понятие «деструктивное религиозное течение», заняться реабилитацией «приверженцев деструктивных религиозных течений», а также разработать перечень организаций, имеющих право на распространение религиозной литературы.
«До конца года соответствующее законодательство правительством представлено не было», — указывается в этом докладе.
Поэтому можно считать, решение о новом законе по религии принимается на самом верху. Трудности кроются в его продвижении и постоянных переменах в этой области. Но принятие нового закона – это всего лишь вопрос времени.
События меняются так стремительно, что приходиться ориентироваться буквально на ходу.
Вот только несколько новых моментов, связанных с религией, проявивших себя в 2024 году и могущих потребовать дополнительных изменений в уже готовый законопроект:
В Алматы 6 декабря верующие мусульмане перекрыли дорогу из-за совершения пятничного намаза. Было подозрение, что челлендж подхватили в городе Атырау.
Также в апелляционная инстанция суда города Алматы оставила в силе решение ноября 2023 года о том, что поскольку в христианской общине «Свидетели Иеговы» каждый является пастором, соответственно юноши призывного возраста имеют те же права не проходить воинскую службу, что и статусные священнослужители других конфессий.
В августе опять же в Алматы на пресс-конференции заявили о себе неотенгрианцы, требующие признать их в числе официальных для Казахстана религией.
Здесь нужно сказать, что, несмотря на принадлежность тенгрианства к исконным духовным и культурным ценностям и традициям кочевых народов, к которым относятся казахи, представители ислама встретили их активность с изрядной долей неприятия, а государственные органы относятся к ним с настороженностью, преследуя некоторых в административном и уголовном порядке по обвинению в «разжигании религиозной розни».
Другие изменения в этой сфере также являются отражением перемен во всем обществе, которые, думается, замечают и в правительстве.
Ранее аудитории YouTube-проповедников могли насчитывать сотни, в лучшем случае тысячу-другую зрителей. Те же, кто делал перепосты у себя радикально настроенных духовных учителей, пополняли собой колонии. За лайки и перепосты радикальных взглядов в интернете как за пропаганду терроризма и публичные призывы к терроризму, предусмотрено наказание до 12 лет лишения свобода в соответствии со статьей 256 Уголовного кодекса. Внутренние чаты приверженцев одного религиозного направления вовлекали несколько десятков участников, среди которых, нередко оказывались агенты спецслужб. Так что за обсуждение «скользкой» темы среди своих также можно было оказаться за решеткой.
Однако сейчас в социальной сети TikTok онлайн проповедники собирают миллионные просмотры, а открытые полемики, нередко оскорбительные, с тысячами участников в социальных сетях проходят без оглядки на возможные последствия. В этом отношении контроль за аудиторией в принципе невозможен, остается разве что блокировать какие-то отдельные каналы, но на закрытие социальных сетей и мессенджеров власти не решаются.
Наконец, стоит вспомнить, что в кровавые события января 2022 года, по утверждению разных источников, внесли свою лепту приверженцы радикальных религиозных групп.
Все эти моменты, по-видимому, тоже должны учитывать инициаторы изменений в законодательство, регулирующее религиозную сферу.
При всем при этом, основные традиционные для Казахстана религиозные конфессии в обсуждениях необходимости такого законодательства в открытую себя никак не проявляют. В Духовном управлении мусульман Казахстана, куда был направлен запрос с просьбой прокомментировать вопрос необходимости принятия нового закона, на него не отреагировали.
Создается впечатление, что помимо депутатов, правительственных силовиков и чиновников трудно найти сторонников в числе тех, кого новые новеллы предполагаемого закона могут коснуться.
Кайрат Дауткулов, философ-просветитель, придерживающийся тенгрианских взглядов, в беседе с CABAR.asia предлагает оставить все как есть, заострив внимание на выполнении действующего законодательства.
«По сути, закон уже есть, но у нас проблема, которая касается не только религиозной сферы – это ненадлежащее исполнение уже существующих законов. Элементарно по миссионерству. Там все четко регламентировано в законе, за всем государственные органы должны следить. А что мы видим? Во всех социальных сетях, где только можно (и мы понятия не имеем, относится ли этот человек к религиозным организациям, имеет ли он полномочия), но все говорят о религии. Сейчас в государстве какой-то тотальный выброс околорелигиозных идеологий в сознание масс. И с этой точки зрения нужно ужесточить исполнение имеющегося закона», — сказал Дауткулов.
Он отмечает, что по действующему законодательству никаким религиозным организациям не должно предоставляться никаких преимуществ. Но на деле это не так.
«По факту мы видим, что больше симпатии идет ханафитскому мазхабу ислама. Это чувствуется везде и во всем. Когда простые граждане критикуют ислам, их привлекают к ответственности, а когда религиозный человек критикует какие-то сакральные традиции народа, не просто одного человека, а целого народа, по этому поводу они никаких мер не принимают. И здесь нарушается сама Конституция в части права на свободу слова», — считает Дауткулов.
Известный алматинский адвокат Галым Нурпеисов, специализирующийся на защите прав верующих мусульман и оппозиционных активистов, убежден, что достаточно руководства и исполнения Конституции.
«В нашей ситуации здесь больше нужно не изменения или дополнения законодательства о религиозной деятельности, а нужно полное исполнение норм Конституции. Ведь, если просто посмотреть по практике, за определенные слова возбуждают дела по 174 статье [разжигание религиозной розни – прим. автора]. Ведь это есть религиозная конкуренция. А где свобода слова, свобода выражения и свобода вероубеждений? Из юридической практики у нас привлекали людей за слово «аминь»! А где у нас в законе написано, что они обязаны выполнять требование правил определенной религиозной группы? Ведь такого же нет. И тоже момент в Законе о религиозной деятельности – там есть запрет совершать религиозные обряды в органах государственной власти, либо в определенных местах. И для меня это тоже нарушение свободы вероубеждения. По сути, здесь идет нивелирование именно прав, предусмотренных Конституцией», — говорит эксперт.
Председатель Ассоциации религиозных объединений Казахстана Александр Клюшев считает, что действующий закон 2011 года, который был принят в спешке и без оглядки на замечания, нужно менять.
«И те нормы, которые касаются миссионерского характера, связанные с обязательной экспертизой материалов религиозного содержания – они носят явно дискриминационный характер и явно нарушают право на свободу религии и убеждения. Поэтому менять нужно, но не так, как пытались поменять в 2017–18 году, были попытки на словах и в этом [2024] году… А менять нужно в сторону реализации права на свободу религии и убеждений, в рамках принятых на себя обязательств», — сказал Клюшев.
Евгений Жовтис же считает, что в новом законе вообще нет никакой необходимости, как и в действующем.
«В большинстве стран мира вообще нет никаких специальных законов о религии, а существует гражданское законодательство, гражданские кодексы, или законы об общественных объединениях, обо всех, не только религиозных. И государству вообще не должно быть дела до того, с какой целью люди объединяются. Когда появляется законодательство про религию, оно в принципе дискриминационно, поскольку если ты создаешь нерелигиозное объединение, то регулируешься одним способом, а как только создаешь религиозное, то почему-то другим. Неоднократно я пытался объяснить (но бесполезно), что закон о религиозной деятельности – это не закон для контроля. Это закон для обеспечения прав. Поэтому нет никакого смысла в этих поправках, вообще этот закон не нужен с моей точки зрения», — говорит эксперт.
Но раз уж законодательство существует, то его хотя бы нужно как-то использовать на пользу, говорит Жовтис.
Он подготовил целый законодательный блок, посвященный устранению дискриминационных норм. В этой связи он предлагает дать определение религиозной дискриминации — «любое прямое или косвенное ограничение или предпочтение, основанное на отношении или принадлежности к религии, ставящее человека, религиозные объединения или иные организации в неравноправное положение по сравнению с другими лицами». И дополнить закон «О религиозной деятельности статьей «Защита от религиозной дискриминации».
ИСТОЧНИК:
Интернет-портал Cabar.asia
https://cabar.asia/ru/nuzhen-li-kazahstanu-novyj-zakon-o-religii
