Если на процессе по январским событиям в Актобе полицейские массово не могут вспомнить при каких обстоятельствах теряли амуницию, то в Атырау возникли проблемы с «потерей здоровья».
В Атырау продолжается судебный процесс в отношении 27 участников январских протестов. Все потерпевшие полицейские отделались легким ущербом здоровью, некоторые не всегда помнят при каких обстоятельствах им был причинен ущерб – это выяснилось во время допроса потерпевших 16 ноября.
Из 115 человек, признанных потерпевшими (в их число входят полицейские, военнослужащие, представители ТОО «Мирас» и др.) за весь день было допрошено всего восемь сотрудников полиции.
Стоит отметить, что зал судебного заседания тесный, подсудимые и потерпевшие сидят друг к другу впритык, а часть подсудимых, находящихся под домашним арестом, вынуждены находиться в «аквариуме» на скамье подсудимых, откуда очень плохая слышимость.
В начале судебного процесса адвокат Калиева заявила ходатайство о замене меры пресечения своего подзащитного Б.Д., суд, приняв ходатайство, заявил, что оно будет рассмотрено во время разбирательства, но до конца дня постановления суда оглашено так и не было.
После разъяснения прав потерпевших суд перешел к их допросу.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, первый потерпевший – сотрудник полиции Рамазанов получил телесные повреждения легкой степени. С его слов, он не помнит, кто и как его избил во время беспорядков, так как потерял сознание, а подсудимого Г.Е., якобы применившего к нему физическую силу, узнал по видеозаписи. У адвокатов возникли вопросы: как и по каким признакам Рамазанов узнал подсудимого, были ли произведены очная ставка и процедура опознания Г.Е. в ходе следственных мероприятий? Страж порядка ответил, что подсудимого Г.Е. он узнал только на предоставленной ему записи с камер видеонаблюдения, но ни очной ставки, ни процедуры опознания следователем не проводились. Наконец, потерпевший заявил, что каких-либо претензий у него к подсудимому нет. А давать прощение или нет, это практически все потерпевшие оставили на усмотрение суда. Однако нашлось и исключение в лице полицейского Аяганова.
– Подсудимый Д.Г. совершил правонарушение против власти, а я есть представитель власти, прощения не дам, – высказался «представитель власти».
При сем при том подсудимый Д.Г. нанес Адаянову один удар (в чем признает вину), но судебно-медицинской экспертизы о степени тяжести вреда здоровью от полученного удара не проводилось.
После каждого допроса судья Зарема Хамидуллина зачитывала показания потерпевших из уголовного дела, выявив таким образом расхождения в некоторых (что было отмечено адвокатами и принято во внимание суда. Правда, на это отреагировал адвокат Мукашев, посчитавший, что таким образом судья задает наводящие вопросы потерпевшим с обвинительным уклоном к подсудимым.
Зато в своих показаниях полицейский Марат Ч. среди подсудимых узнал своего спасителя: он поведал, как Д.М. вытащил его из толпы и, прикрыв собой, посадил в попутную автомашину.
Все было мирно и даже шли переговоры одного из руководителей ДВД с оппозиционным активистом Максом Бокаевым, пока хулиганы из толпы не начали пинать щиты полицейских и кидать газовые шашки – так начал свои показания полицейский Жалгас. На что двое подсудимых – Х.А. и И.М. вступили с ним в спор и потребовали от него правдивых показаний. По их версии, полицейские сами начали кидать гранаты в народ и если бы не это, то все было бы так же мирно. Потерпевший парировал, что в их ведомстве не имеется слезоточивых газовых шашек, они используют лишь светошумовые гранаты, а кидали их из толпы, в первых рядах, которой стояли «бандиты, трамадолщики и пьяные провокаторы». Тем не менее, к концу данного спора пришли к выводу, что, возможно, газовые шашки принадлежали военным.
Это подтвердил и адвокат К.Имангалиев, указавший, что в материалах дела есть показания одного из военнослужащих, который сообщил, что гранаты, брошенные ими в народ, из толпы кидали в них обратно. Таким образом, потерпевший Жалгас, получивший пощечину от Б.Е. и удар ногой в область челюсти от Д.Н., сказал, что от их действий никакого вреда его здоровью не нанесено и претензий и требований, соответственно, нет.
Со слов потерпевшего Бисенгалиева, его служебное удостоверение отобрал и порвал подсудимый Ж.С., но «никаких физических сил он ко мне не применял» – сказал потерпевший. Ж.С. задал вопрос потерпевшему: «Вы сами меня узнали?» Бисенгалиев: «Да». Ж.С.: «В горотделе на 4-ом этаже, когда меня привели, позвали вас и сказали, вот это он твою корочку порвал и лишь тогда вы воскликнули «аа», это он оказывается, а рассказываете, что видели, как я вытащил ваше удостоверение, порвал и выкинул его». Следовательно, была ли процедура опознания и есть ли протокол опознания, потерпевший Бисенгалиев не помнит.
Каждому потерпевшему суд задавал вопрос: от кого поступил и каковым был приказ сотрудников полиции, с какой целью они шли к акимату? На что те отвечали, что не помнят от кого именно, но от начальства поступил приказ направиться к акимату, обеспечить правопорядок и оборонять акимат, так как поступила информация, что толпа идет захватывать здание горадминистрации. Здесь адвокат Молдашева задала вопросу потерпевшему Жалгасу: какие были требования народа? Он ответил, что изначально – понижение цены на газ, а в дальнейшем у народа возникли политические требования.
Продолжение допроса потерпевших состоится теперь 23 ноября в 10.00 часов.
