У сбитой насмерть на пешеходном переходе женщины с места происшествия украли телефон и вывели все деньги с банковского депозита. Уже два года это дело полицейские считают столь сложным, что не могут его расследовать
Денис Павленко – бывший костанаец, который живет сейчас в Челябинске. В Казахстане у него оставалась мама Валентина Павленко. В июне 2019 года ее на пешеходном переходе сбил пьяный водитель. Виновника ДТП посадили на четыре года, но история эта для Дениса усугубилась новым кошмаром. Он уверен: в тот момент, когда его мать лежала на дороге, а полицейские оформляли протоколы, кто-то не побрезговал мародерством.
– Я узнал об этом не сразу, – говорит Денис Павленко. – В ожидании суда над водителем на меня стали выходить незнакомцы, которые предлагали свою помощь в сборе улик. Они сказали, что за определенную плату готовы предоставить мне фотографии с места происшествия… Могу только догадываться, откуда у них появился мой российский номер телефона. Из посторонних он был только у полиции.
За такую «помощь» эти люди хотели получить от 100 до 500 долларов. Встречаться лично они наотрез отказались, причем один помогайка звонил с разных номеров и всякий раз представлялся новым именем. Денис скрепя сердце выкупил несколько фотографий…
Вскоре пришло время оформлять наследство. В квартире матери Денис нашел документы об оформлении депозита. Но когда он поинтересовался судьбой этих денег, выяснилось: от 500 тысяч на банковском счете Валентины Павленко осталась всего тысяча, а деньги оттуда стали исчезать… сразу после ее смерти.
– Понимаете, в чем дело, телефон при маме был всегда, – утверждает Павленко. – Неоспоримый факт, что он находился в ее сумочке во время ДТП. Она общалась по телефону, звонила коллегам, ей звонили… Однако в описи вещей, составленной на месте происшествия, телефон не был указан. Почему? На этот вопрос никто внятно мне ответить не может. А потом, когда началась процедура вступления в наследство (это уже был январь 2020-го), я затребовал банковские выписки. Из них понял: денежные транзакции со счета мамы начались 23 июня примерно в 20 часов. Погибла она часом ранее.
Деньги выводились на сотовую связь, оплату госуслуг, покупку косметики, мобильных телефонов… Причем Денис утверждает, что в дни печальных хлопот он звонил в банк и просил заблокировать материнские счета, сообщив о гибели клиента. Ему пообещали это сделать. Однако, как выяснилось, блокировка состоялась лишь несколько месяцев спустя, да и то на основании информационного письма нотариуса.
Денис потребовал выдать из камеры хранения полиции вещдоки, которые находились там во время следствия, и получил пакет, в котором были ключи от квартиры и совершенно искореженный, сломанный телефон матери.
– Его явно повредили намеренно, – считает Павленко. – Разбили напрочь экран, вытащили внутренности и похитили SIM-карты. Но я знаю, что телефон был цел, ведь с него кто-то позвонил и сообщил о трагедии коллегам мамы. Если бы это было не так, то личность погибшей установить было бы не так просто, у нее не было при себе документов. Я спрашиваю в полиции: что это такое? Где симки? Мне отвечают: ничего не знаем, в каком состоянии это было изъято, так мы вам и возвращаем.
Денис написал заявление в спецпрокуратуру, откуда дело передали в антикор, так как возникло подозрение об участии в преступлении сотрудников полиции.
– Антикоровцы отработали очень быстро, – рассказывает Павленко. – Следователь установил личности тех, кто совершал какие-то покупки на деньги моей матери, тем более что приобретение телефона сопровождается оформлением документов, в которых указываются личные данные покупателя. Так в материалах следствия появились некие С. Л. и Р. Г. (полные имена есть в распоряжении редакции).
Полицейский след в этой истории установить не удалось. А раз так, дело передали в Южный отдел полиции, где оно сразу же начало буксовать. Денис считает, что расследовать его просто не хотели. Ни бесед, ни допросов никто ни с кем не проводил, и дело тихой сапой отправили в архив, даже не известив об этом заявителя с адвокатом. Павленко, наконец узнав об этом, добился возобновления производства. Результатов по-прежнему не было. Денис обратился в прокуратуру, которая несколько раз находила серьезные изъяны в следственной работе и вынуждена была возобновлять работу по делу.
– Мне несколько раз сообщали, что виновные в волоките полицейские привлечены к дисциплинарной ответственности, и предлагали дождаться новых результатов, – возмущенно говорит Павленко. – А их опять ноль! Я получал одни отписки.
В конце концов один из следователей сообщил Павленко о том, что С. Л. был опрошен, но сказал, что чужого телефона в руках не держал, а какие-то покупки совершал… за вознаграждение по просьбе неизвестного человека. Насчет человека с инициалами Р. Г. информации не было, кроме той, что он находится в местах лишения свободы и следственные действия с ним не производили. Тем более что вступили в силу ограничения, связанные с пандемией коронавируса. Но даже сейчас, когда он уже на свободе, трогать его не спешат.
Не хотят следователи разбираться и с простейшими вопросами хотя бы о том, где и когда использовались SIM-карты, вытащенные из телефона Валентины Павленко. До сих пор не установлено, откуда у злоумышленников взялись личные данные погибшей, благодаря которым они смогли пройти процедуру идентификации при использовании банковского приложения.
– Считаю, что такой информацией могли распорядиться только правоохранители, – настаивает Денис Павленко. – Это они знали все о моей матери, начиная с ИИН… А теперь они прямо говорят, что не считают нужным делать подробные запросы и отслеживать каждую незаконную транзакцию. Спрашиваю: почему? Отвечают: это ничего не даст и затянет время следствия. Но почему даже установленных лиц полиция не хочет привлечь к ответственности? Подозреваю, что они каким-то образом связаны с полицией…
Смею думать, что Павленко наверняка прав. Один из фигурирующих в этом деле людей, а именно Р. Г., знаком автору этих строк. Могу с полной уверенностью заявить: этот человек давно на крючке у оперов. Он долго сотрудничал с полицией, работая на подставах, то есть занимался подбрасыванием запрещенных веществ наркоманам.
Несколько лет назад он пытался подставить и меня, предложив воспользоваться секретными материалами, якобы украденными им у полицейских. Если бы я согласился, то наверняка уже мотал бы срок. Так что в ценности, которую этот экземпляр представляет для кого-то в полицейской сфере, вряд ли стоит сомневаться.
ИСТОЧНИК:
Газета «Время»
