Мужчину в ВКО осудили на 15 лет лишения свободы по показаниям лишь одного человека, имеющего большие проблемы с алкоголизмом и головой. При том что проведенные экспертизы опровергли слова «ключевого свидетеля».
«Я прошу о помощи всех казахстанцев!!! Мой муж Таурбаев Мирас незаконно осужден на 15 лет лишения свободы!!!» – с такими пронзительными словами обратилась Айжан Таурбаева, супруга осужденного судом присяжных на 15 лет лишения свободы.
– В феврале этого года в Усть-Каменогорске прошел несправедливый суд, где с грубыми нарушениями всех принципов справедливого суда, не давая предъявлять свои доказательства невиновности, моего мужа Таурбаева Мираса признали «виновным в убийстве», которого он не совершал, и назначили 15 лет лишения свободы…, – делится подробностями женщина.
Дело было так. Летом 2019 года в одном из поселков Бескарагайского района ВКО пропал 15-летний подросток. Через неделю его тело было найдено за поселком в поле возле одинокого дерева. Никто не знал, что произошло, но умер он явно не своей смертью, т.к. был раздетым догола, одежда и обувь лежали рядом. Также рядом была пустая бутылка пива…
Этого подростка из детского дома взяла к себе на воспитание двоюродная тетка моего мужа. Он несколько лет жил у нее, учился в местной сельской школе.
После обнаружения тела была проведена медицинская экспертиза, которая не нашла на трупе никаких ссадин и синяков. Причину смерти тоже не смогли установить, т.к. произошли гнилостные изменения внутренних органов. Так и похоронили.
Через 3-4 месяца труп был эксгумирован столичными экспертами, была сделана комиссионная экспертиза, которая нашла перелом грудины трупа, перелом левой лопатки и перелом тазовой кости слева. Причину смерти подростка эксперты установить не смогли, но предположили, что такие телесные повреждения в комплексе характерны для транспортной травмы (ДТП). Также эксперты установили, что удар при переломе грудины был направлен в спину подростка, то есть сзади. при этом ребра подростка оказались целыми, даже трещин не было.
– В течение года полиция подозревала в смерти подростка тетку моего мужа, ту самую, которая взяла его на воспитание. Это пожилая женщина, которая всю жизнь проработала школьным учителем. Через год эти подозрения были с нее сняты. После этого одна из жительниц этого поселка – Т., состоящая на учете у нарколога как «хронический алкоголик», состоящая на учете в самой полиции, «заявила», что год назад, ночью, на берегу речки, она якобы пила спиртное с моим мужем, а также двумя другими жительницами села. По ее словам, к ним подошел этот подросток и мой муж стал пинать его. Она рассказывала, что подросток упал на спину, а мой муж, обутый в военные ботинки, стал пинать его сверху и даже прыгнул ему на грудь. От этого подросток скончался, – рассказывает Айжан Таурбаева.
Далее, по ее словам, со ссылкой на показания Т. и одной из тех, которые сидели с ними, тело мальчика положили в багажник его машины и тайком вывезли за село, оставив в поле возле одинокого дерева. Там Мирас, по словам Т., сделал «инсценировку несчастного случая»: он якобы раздел подростка догола, чтобы люди думали, что он перед смертью купался на речке, потом пришел в поле к одинокому дереву (речка находится в 1.5 км от этого дерева), затем залез на дерево (голый), сорвался с него, упал и умер…
Вот такую историю стала поведала Т., хотя до этого она не единожды допрашивалась следователями и не говорила об этом, а наоборот, рассказывала, что видела его живым и здоровым через день или два после исчезновения в поселке.
Здесь нужно отметить, что тело было найдено не под ветками дерева и он никак не мог упасть на это место с дерева. И второе: с чего вдруг подросток будет абсолютно голым влезать на дерево?!
Однако же, по словам Т., тело они «перевозили» в машине Мираса марки ВАЗ-2108. Эту машину он продал еще в 2018 году (за год до смерти подростка) и никак не мог летом 2019 года на ней ездить.
К слову, до этого у Т. были припадки «белой горячки», то есть галлюцинации на почве злоупотребления алкоголем, она резала себе руки, приходила с порезанными руками в сельскую школу, рассказывала о том, что ее кто-то преследует, несла прочий бред. После этого ее поместили в психиатрическую больницу на стационарное лечение.
После появления Т. с такими утверждениями следователи провели еще одну экспертизу в г.Усть-Каменогорске, предоставив экспертам ее допросы. Без исследования самого трупа эксперты согласились, что переломы костей трупа могли быть получены так, как говорит Т. То есть подросток лежал на спине, а мужчина пинал его сверху и даже прыгнул ему на грудь.
Тогда как быть с выводом столичных экспертов, которые в лаборатории, исследуя кости трупа под микроскопом, установили, что грудина была повреждена ударом в спину подростка? – прямое опровержение выводов усть-каменогорских экспертов.
И почему при обнаружении тела не было синяков и ссадин, которые бы обязательно появились, если бы подростка пинали военными ботинками?
Почему ребра подростка оказались целыми, без единой трещины, если по словам Т., мужчина прыгнул ему на грудь?
– Рост моего мужа 186 см, телосложение спортивное. Рост подростка 159 см, худощавый. – Если бы мой муж действительно пинал его, прыгал у него на груди, у этого подростка все ребра были бы переломаны, а по факту на ребрах даже трещин не оказалось! – недоумевает Айжан Таурбаева.
Точную причину смерти усть-каменогорскиеэксперты также не установили, но предположили, что у подростка могла быть остановка сердца. Дата наступления смерти, которую установили две первые экспертизы, опять-таки опровергала слова Т.
В целом в показаниях Т. Оказалось столько противоречий, которые по идее нужно было проверять. В суде Т. давала по 2-3 разных ответа на один вопрос. Следователям Т. тоже давала показания, которые отличались от данных ей в суде. Причем существенно.
– По этой причине адвокаты моего мужа заявляли ходатайства о проведении различных следственных экспериментов, чтобы проверить слова Т. Но все эти ходатайства суд отклонил, используя разные отговорки. В итоге слова этой т. так и остались непроверенными… – сетует супруга Мираса. – В общем, судья лишил моего мужа возможности предоставить присяжным доказательства своей невиновности и того, что Т. его оговорила.
Весьма красноречив еще один момент. В суде была просмотрена видеозапись проверки показаний на месте Т., которую проводил следователь в период расследования. На этом следственном действии Т. должна была самостоятельно, без всяких подсказок, рассказывать обстоятельства «происшествия», то есть «как происходило избиение подростка, куда он был отвезен, где и как был оставлен». На следующем судебном заседании адвокаты заявили ходатайство о повторном просмотре этой же видеозаписи, поскольку обнаружили, что во время следственного действия сотрудники полиции делали Т. едва заметные подсказки. Например, Т. было подсказано место, где было «оставлено» тело подростка в поле. На вопрос следователя, где именно было оставлено тело, Т. сначала размыто показывает на одно место, а в это время другой сотрудник полиции стал говорить ей, что нужно показывать на другое место. На что Т. стала открыто спрашивать у него, куда ей показывать? Этот сотрудник полиции буквально привел ее к нужному месту и остановился. После этого Т. согласилась с показанным ей местом и сказала, что «на этом месте они оставили тело».
Если тщательно просматривать эту видеозапись, то становится видно, что Т. не знала «место оставления трупа», оно было подсказано сотрудником полиции.
Теперь появляется вопрос: как Т. не могла знать место, где «было оставлено тело», если, по ее словам, она сама притащила его туда?
– Это подтверждение того, что Т. оговорила моего мужа и не была участником этих событий! Оговорила она его потому, что стоит на учетах в полиции и зависит от них! Они просто «повесили» на невиновного человека это дело, – считает Таурбаева.
Допросы Т. были подготовлены сотрудниками полиции, которые научили ее, как нужно говорить, но место оставления тела подростка в поле не показали.
– Это самая настоящая фальсификация доказательств, и суд должен был обратить на это свое внимание, а также дать возможность присяжным увидеть это. Однако судья отказался повторно просматривать видеозапись, ссылаясь на ненужность этого. То есть снова судья лишил моего мужа возможности предоставить присяжным доказательства своей невиновности и оговора со стороны Т., – возмущается женщина.
Она добавляет:
– Также хочу сказать, что в суде были озвучены протоколы допросов моего мужа, которые были получены следователем с особыми нарушениями закона: путем похищения моего мужа оперативниками, его обмана и нарушения его прав, когда оперативники заставляли его признаться в смерти подростка. Надо заметить, что мой муж даже в этих условиях не пошел у них на поводу и не стал признаваться в том, чего не совершал. Судья видел, что эти протоколы были с явными нарушениями закона, т.к. была жалоба адвокатов о признании их незаконными. По закону, такие протоколы не должны оглашаться перед присяжными, но судья допустил их оглашение и только после этого вынес постановление о признании этих протоколов незаконными. Это также было серьезным нарушением закона со стороны судьи, которое свидетельствует о несправедливом рассмотрении дела.
– Ни один человек за весь судебный процесс не сказал про моего мужа Мираса ни единого плохого слова, даже те свидетели, которых вызывал прокурор… Ни одной экспертизы в деле нет, которая бы подтверждала его виновность в этом преступлении.
Апелляционный суд не обратил внимания на все эти нарушения и оставил приговор без изменений.
А человек, осужденный по невнятным показаниям весьма проблемной свидетельницы будет отбывать срок в 15 лет. Такое типичное казахстанское следствие и не менее типичное правосудие.
