Пытки – страшное слово, от которого веет средневековьем, но они не исчезли и в наше время. Об этом нам рассказала Роза Акылбекова, заместитель директора Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности, координатор Коалиции НПО Казахстана против пыток, член координационного совета Национального превентивного механизма РК при Уполномоченном по правам человека.
– Роза, сложно поверить в то, что подобное возможно в XXI веке. Неужели пытки сегодня еще встречаются?
– К сожалению, да. И ситуацию здесь можно назвать экстерриториальной, не знающей границ. Но это ни в коей мере не должно нас, казахстанцев, успокаивать. Наводить порядок у себя дома должны мы сами, руководствуясь международными стандартами, которые Казахстан обязался соблюдать. Нулевая терпимость к пыткам в Казахстане была продекларирована у нас на самом высоком уровне еще в 2008 году. Национальный превентивный механизм по их предупреждению был создан как институт в 2013-м. Он представляет собой мониторинг всех закрытых учреждений, и за последнее время сделано немало позитивных шагов. Однако случаи, происходящие время от времени в разных регионах страны, способны лишить самообладания не только обычного гражданина, но и нас, профессиональных правозащитников.
– Да, о таких вещах нередко пишут в соцсетях, и это вызывает у многих людей возмущение. Но насколько они правдоподобны?
– Вот один из примеров. Мы сейчас внимательно отслеживаем происходящее с подростком, подозреваемым в убийстве своей матери. Пока идет следствие, многое в этой трагедии неясно, и никто, на основе презумпции невиновности, не может назвать его преступником. Но в реальности без решения суда его таковым уже сделали. В ту трагическую ночь 14-летнего мальчишку нашли на улице раздетым и с обморожением рук и ног 2-й степени. Поместили в следственный изолятор, не оказав медицинской помощи, а когда через несколько дней все же положили в больницу, то приковали за руку цепью к кровати и поставили рядом двух вооруженных охранников. В настоящее время параллельно со следствием благодаря действиям адвокатов по уголовному делу и ювеналиста возбуждено уголовное дело по факту пыток в отношении подростка, который дал признательные показания, будучи в невменяемом состоянии, без присутствия официального представителя, т. е. отца. Еще один пример. Парня заподозрили в краже скота. Полиция его задержала, дознаватели принялись за работу. Она заключалась в том, что молодого человека повалили на землю и начали жестоко избивать. Чтобы следов не осталось, бросили на него одеяло. Не выдержав боли, парень подписал все, что от него требовали. Но даже после этого силовики не позволили матери вызвать скорую, и ей пришлось везти сына в другой район за помощью медиков. Вмешался наш высокопрофессиональный юрист Виктор Тен, удалось доказать, что человек оговорил себя под пытками. В результате он не только не был осужден, но и получил от государства компенсацию в миллион тенге.
СИТУАЦИИ ПО ВСЕМ ГОРЯЧИМ ТОЧКАМ СРАЗУ ЖЕ БЕРУТСЯ ПОД СТРОГИЙ КОНТРОЛЬ.
– Избивали правоохранители, точнее, правонарушители, а отвечать должно государство?
– Именно так. Полиция – это госслужба, и государство расплачивается за ее действия. Правда, один из служивых был осужден на три года за превышение должностных полномочий, но это, на мой взгляд, никак не соотносится со степенью его вины. Пытки являются тяжким преступлением, и ч. 2 и 3 статьи 146 Уголовного кодекса Казахстана предполагает за них до 12 лет лишения свободы. Многим известен дикий случай в аягузском интернате для детей с инвалидностью, где погибли четыре ребенка. Идет следствие, но уже сейчас ясно, что причиной смерти стали не их диагнозы, а жестокое обращение взрослых. Иначе чем объяснить переломы оснований черепа и другие, несовместимые с жизнью, травмы?
– А государство, помимо того что расплачивается за нерадивых госслужащих, реально делает что-то в этой области?
– В апреле 2019 года расширился мандат национального превентивного механизма, направленного на предотвращение пыток, и теперь он распространяется не только на места нахождения осужденных, следственные изоляторы и спецприемники, но и на все закрытые учреждения, где содержатся дети. В послании президента сказано о недопустимости слепых зон в помещениях правоохранительных органов, дано указание ввести сплошное видеонаблюдение в пенитенциарных учреждениях и служебных помещениях полиции. Над этим активно работает Жемис Турмагамбетова, член Национального совета общественного доверия при президенте совместно с МВД РК. Также оборудуются сейчас и детские закрытые учреждения. Мы плодотворно работаем с комитетом по охране прав детей МОН РК, еженедельно принимаем участие в их совещаниях, где присутствуют директора детских учреждений, представители управлений образования и общественных организаций. Ситуации по всем горячим точкам сразу же берутся под строгий контроль. Сложнее складываются отношения с Минздравом и Министерством труда и социальной защиты. Но, как говорится, капля камень точит…
ДОЗНАВАТЕЛИ ПРИНЯЛИСЬ ЗА РАБОТУ. ОНА ЗАКЛЮЧАЛАСЬ В ТОМ, ЧТО МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА ПОВАЛИЛИ НА ЗЕМЛЮ И НАЧАЛИ ЖЕСТОКО ИЗБИВАТЬ.
НАКАЗАНИЕ – ТОЛЬКО УГОЛОВНОЕ
– Грустно, конечно, что без «всевидящего ока» гуманное отношение человека к человеку пока трудно осуществимо. Неужели дойдем до того, что и в квартирах будет установлено видеонаблюдение, исходя из нередких случаев насилия в семье?
– Есть статистика: по данным ЮНИСЕФ каждый второй ребенок в возрасте от 2 до 14 лет подвергается насильственным методам воспитания. Более двух миллионов женщин на планете каждый год становятся жертвами физического, сексуального, психического, социального и других видов семейного насилия. В Казахстане ежегодно по этой же причине погибают около 400 женщин.
В нашу коалицию против пыток, в которой состоит 50 участников, включая НПО, независимых экспертов и партнеров, приходят сотни сообщений о пытках в отношении женщин, унижениях их достоинства. Семейно-бытовое насилие совершенно нетерпимо, оно оставляет непреодолимые последствия в психике женщины и ребенка. Физические травмы заживают, но душевные остаются на всю жизнь, что вам подтвердит любой психотерапевт или психолог. И наказание за это должно быть уголовным, а не административным, как у нас. Декриминализация в данном случае неуместна.
– Не сыграл ли тут свою роль плохой пример официальных органов? Ведь семья – как бы государство в миниатюре…
– В силовые структуры должны приходить люди с устойчивой нервной системой, с ними обязаны работать психологи, чтобы не допускать нравственной деградации и профессионального выгорания. Это также необходимо и в работе с детьми. Но и здесь порядок постепенно устанавливается. Генеральная прокуратура выработала концепцию «Общество без пыток» и совместно с Министерством внутренних дел следит за ее реализацией на местах.
– Видимо, сюда же надо отнести создание судов по делам несовершеннолетних, а теперь еще и семейных?
– Да, но и у ювенальной юстиции Казахстана есть проблемы. У нее нет пока ювенальных прокуроров и следователей, крайне мало ювенальных инспекторов в полиции, не развита служба ювенальных социальных работников. Все эти структуры должны работать совместно, имея общей целью обеспечение полноценной защиты прав ребенка.
Возвращаясь к ситуации с подростком. Его дело, относящееся к судопроизводству по делам несовершеннолетних, собирается рассматривать уголовный суд. Будем настаивать, чтобы этого не произошло, чтобы закон не был нарушен. Объявленная государством политика соблюдения наилучших интересов ребенка должна послужить и этому подростку.
ИСТОЧНИК:
Газета «Аргументы и факты – Казахстан»
