Дует шквальный ветер. Он поднимает в воздух пыль с песком, так что ничего не разглядеть. Мы подъезжаем к поселку Жезды (Карагандинская область). Горизонт сливается в нечто коричнево-серое.
Наконец-то пыль оседает, и мы различаем целый микрорайон из пустующих четырехэтажных домов.
«Добро пожаловать в голодную степь», – скажет нам местный житель чуть позже. Но в самом начале нам кажется, что место это необитаемо.
Мы ходим по дворам заброшенных домов, слышим, как ветер играет разбитыми форточками на верхних этажах нежилых квартир, и испытываем чувство, как будто оказались в месте, где была война. Здесь много бродячих собак, они сбиваются в стаи и охраняют безжизненные четырехэтажки, как свою собственность. Внезапно открывается подъездная дверь одного из домов. К нам навстречу выходят мужчина и женщина.
Узнав, что мы журналисты, последняя не без удивления признается: «Вы как раз мне и нужны».
«У меня документов нет, мы живем в аварийном доме. И у сына документов тоже нет. Я устала. Хорошо, что вы пришли, хотела поговорить с вами», – наспех подбирает слова женщина, словно боится не успеть изложить нам свою проблему.
Зовут ее Каиржан Газизовна Нуркенова (другой вариант Кайыржан Нурекенова), она не то 1972, не то 1974 года рождения. Мужчина рядом с ней – ее гражданский муж, Константин Анатольевич Гарифуллин. Они ведут нас в квартиру, которая находится в соседнем доме. К слову, их квартира – единственная жилая на всю четырехэтажку.
Подъездная дверь на замке, ее запирают, чтобы сохранить уцелевшие две квартиры. Говорят, если не охранять жилье, то его очень быстро разберут.
У квартиры, в которой живут Каиржан и Константин, есть хозяин. Им дали возможность жить здесь бесплатно, чтобы присматривали за жильем.
Из благ цивилизации – только электричество. Воды и канализации нет. Обогреваются печкой.
«Документов нет, я устала», – эту фразу женщина на протяжении всей нашей беседы повторяет постоянно.
«Меня в больницу даже не принимают, когда я болею», – уверяет Каиржан.
«На нее кирпич упал с крыши», – говорит ее муж. «У меня голова болит, давление», – поясняет она.
«Мы здесь втроем живем, еще сын (от первого мужа). Он сейчас пошел калымить, чтобы домой что-нибудь покушать принести», – рассказывает женщина.
Они с Константином тоже не имеют постоянной работы, калымят время от времени.
«Сейчас, может, устроюсь в котельную куда-то. Если не обманут», – говорит мужчина. А обманывают их нередко. Случается такое, что их нанимают на работу, а денег не выплачивают.
«Да, бывает, не платят, и порой пешком уходишь с аула, где калымил. По 70-80 километров идешь пешком. Иногда бывало даже зимой так шли домой», – говорят супруги.
«Допустим, нанимает тебя кто-то, говорит: вот здесь печку надо сделать. Я говорю, будет стоить 50 тысяч, хозяин говорит: все будет. Но в конце концов, когда уже всю работу сделал, он говорит: ой, у меня только 10 или 25 тысяч. Ему говоришь: а где остальные деньги? Тогда он заявляет: да ты вообще это не делал. Я бросаю все и ухожу», – рассказывает Константин.
Вместе со своей супругой он уже продолжительное время пытается решить вопрос с ее документами.
«Уже сколько ездим в Улытау (райцентр), сколько денег истратили туда на такси. Говорят, приедете через 15 дней – будут вам документы. Приезжаем, оказывается, что какой-то справки нет. И это уже тянется 11 лет», – говорит мужчина.
«Нам говорят: что мы можем сделать, если ее в Казахстане вообще не существует. Я говорю: как не существует, если она здесь училась в интернате, здесь паспорт получала советский, здесь жила?» – задается вопросом Константин.
«Как может человек потеряться в Казахстане? Ведь восемь классов я здесь училась…» – недоумевает женщина и говорит, что из-за отсутствия документов не может устроиться на постоянную работу. «Так и сказали: вас нет в Казахстане и сына вашего нет», – подтверждает она.
«Милиция сюда приходит и говорит, что закроют нас с сыном в бич-приемник, потому что у нас документов нет. Я говорю, как вы меня закроете? За что?» – вопрошает женщина.
«Сын вот жениться собрался, а я говорю: как ты женишься, документов ведь у тебя нет?» – рассуждает Каиржан.
Чтобы прояснить этот вопрос, мы отправились в акимат поселка. Там нам удалось побеседовать с главным специалистом Баймуратовым.
В его кабинете на стене висит портрет Бауыржана Момышулы. Символично, что самого чиновника тоже зовут Бауыржан, он уроженец этих мест и все знает про Жезды. Хорошо ему известна и ситуация с Каиржан Нуркеновой.
«Она сама не помнит, откуда приехала, я делал запрос – никто не знает о ее происхождении. Ее семья когда-то переехала по степи в аул в 200 километрах отсюда, она училась у нас в интернате, это зафиксировано. Но был ли у нее советский паспорт, я не знаю, мы это все запрашивали, никто не отвечал на этот запрос», – говорит Баймуратов, показывая нам переписку с госорганами.
«Я сам лично занимался этим вопросом. После этого все документы, которые были у нас на руках, взяли себе участковые», – рассказывает сотрудник акимата.
«Есть вариант сделать документы через приемник (распределитель), только она в этот приемник должна попасть. Но она не такой человек, она нормальный человек, просто без документов», – подытожил Баймуратов и подтвердил, что эта история действительно тянется уже порядка десяти лет. Был момент, когда казалось, что вопрос решился, но потом снова все застопорилось.
Каиржан, провожая нас, вслед все повторяла: «Документов нет, я устала». Ее супруг напоследок произнес: «Самое главное, чтобы сделали документы, чтобы хоть что-то продвинулось. Если дело с документами решится, то будет уже легче».
ИСТОЧНИК:
Tengrinews.kz
https://tengrinews.kz/fotoarchive/mne-skazali-ne-suschestvuet-kazahstanskom-poselke-prizrake-1296/
