Накануне Международного дня солидарности журналистов, отмечаемого 8 сентября, казахстанская прессозащитная организация «Адил соз» объявила о начале кампании за свободный доступ к информации. Казахстанские прессозащитники выступают за свободу информации и против всевозможных стеснений означенной свободы далеко не впервые и отнюдь не только в связи со знаменательными датами. Но иногда случается так, что очередной наезд на свободу прессы со стороны властей и, соответственно, очередная попытка защитников свободы слова противостоять этим наездам совпадает с одной из таких дат.
В этом году такое событие произошло 5 сентября в Алматы: речь пойдёт о второй (первая была в июле) встрече юристов СМИ и прессозащитных НПО с руководителем группы по исследованию казахстанского медийного законодательства Тимуром Ержановым, который презентовал свои первые выводы и предложения по развитию этой части законодательства.
При этом опасения прессозащитников вызывает не само по себе создание исследовательской группы, а её прямая аффилированность с Министерством информации. Ранее это ведомство объявило тендер на проведение такого исследования, а данная группа выиграла этот тендер. Казалось бы – пускай себе исследуют, благо что предмет исследования весьма обширен. Однако многолетний опыт наблюдений за деятельностью профильного ведомства заставляет прессозащитников ждать подвоха не только от законотворчества чиновников нашего «Министерства правды», но и от исследований аффилированных с ними теоретиков.
В этом плане не приходится удивляться прозвучавшей на сентябрьской встрече скептической оценке озвученных г-ном Ержановым выводов и предложений со стороны президента Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамары Калеевой. Согласно её оценке, гора очередной раз родила мышь, а если считать этот раз не просто очередным, а каким-то выдающимся, то даже не мышь, а крысу, которая всех нас загрызёт. Нетрудно догадаться, что правозащитница имела в виду репрессивный по отношению к СМИ и журналистам характер не только действующего законодательства, но и выработанных исследовательской группой Мининформа рекомендаций.
Ответом на эти слова Тамары Калеевой со стороны Тимура Ержанова была попытка обвинить прессозащитницу во лжи. Обвинение более чем странное, поскольку Калеева не огласила никакой информации, которую можно было счесть правдивой или ложной, а только высказала предположение, правдивость или ложность коего может быть установлена никак не в момент высказывания, а лишь со временем, когда предположение сбудется или не сбудется. Впрочем, в нашей правоприменительной практике к журналистам и блогерам, а иногда даже к правозащитникам (уголовное дело Елены Семёновой в Павлодаре) власти применяют более чем спорную статью 274 УК об ответственности за распространение ложной информации, выдавая за таковую высказанное фигурантом дела личное мнение или предположение.
В данном же случае обвинение Калеевой во лжи вызвало со стороны участвовавших во встрече представителей СМИ и НПО язвительные вопросы Ержанову: его попросили назвать страны, в которых есть министерства информации и специальные законы о СМИ. Также прозвучали упрёки в манипулировании фактами и требования сформулировать, что есть «публичные лица» и «частная жизнь», на защиту которых от нескромного внимания журналистов направлены многие положения нашего медиа-законодательства и рекомендаций по его развитию, сиречь ужесточению.
Хотя, с другой стороны, в вопросе о защите тайны частной жизни публичных лиц в последнее время имели место не только ужесточения для СМИ, но и смягчения: прошлогодними поправками к закону о СМИ был снят запрет на публикацию фотографий без разрешения изображённого. Возможно, предполагает Калеева, это вызвало недовольство высокопоставленных госчиновников: мол, слишком многое журналистам позволили. Вот министерство и решило отыграть назад прошлогоднюю «поблажку» прессе, а заодно и наложить запрет на кое-какую словесную информацию, – предполагает Калеева.
Однако министр информации Даурен Абаев публично заявлял, что с мелкими поправками в закон о СМИ покончено, теперь на очереди принципиально новый закон о СМИ, достойный ХХI века. А уж разработке нового закона должны предшествовать серьёзные исследования, порученные нужной группе исследователей, которые свой труд ещё не завершили, но рекомендациями уже поделились. Суть этих рекомендаций президент фонда «Адил соз» видит в исполнении чаяний закуклившихся в своём корпоративном мирке чиновников. Защиту же тайн их частной жизни теоретики из группы Ержанова пытаются выдать за защиту частной жизни простых людей. Так прямо и написано: «Исключить возможность публикации данных о частной жизни лиц, не являющихся публичными фигурами».
Возникающий при этом вопрос о критериях отнесения того или иного героя журналистских публикаций к частным лицам или к публичным фигурам исследователи от Мининформа решают так: «Публичная фигура или частная – будет определять суд. А чтобы журналисты не вопили, что им перекрывают борьбу с коррупцией, в закон будет введено понятие журналистского расследования».
Но в таком случае не следует ли ожидать законодательного регулирования вообще всех информационных, аналитических и публицистических жанров, а там, глядишь, и жанров литературных, после чего принадлежность литературного произведения к жанру баллады или поэмы, повести или романа тоже будет определять суд.
Исследователи из группы Ержанова говорят о необходимости «установления более точного баланса между правом на распространение информации и неприкосновенностью частной жизни», в связи с чем ставят нормообразующий вопрос: что такое частная жизнь? Здесь они констатируют тот факт, что определения этому понятию в международном законодательстве нет. В этом с ними согласна и правозащитница Калеева, но далее она выявляет вот какое противоречие: определения частной жизни в законе нет, но есть ответственность за нарушение журналистом тайны этой самой частной жизни.
Ещё одной новацией из представленных Тимуром Ержановым рекомендаций является красивое словосочетание «право на забвение», почерпнутое из международных документов и оформленное в следующую рекомендацию: «Закрепить право граждан требовать от СМИ и интернет-ресурсов удаления и изменения касающейся их информации с возможностью прибегнуть к судебной защите». Однако здесь возникает неразрешимое противоречие между правом одних граждан забывать о чём-либо и правом других граждан помнить об этом. Неужели реализация чьего-либо права забыть о чём-либо подразумевает его право ампутировать память кому-либо другому?
Итожа всё описанное выше, президент фонда «Адил соз» предполагает, что обещанное медиа-законодательство, достойное ХХI века, так и будет создаваться годами, зато в ближайшей перспективе нас ждут очередные дополнения и изменения действующего законодательства по вопросам информации, столь же репрессивные по отношению к СМИ, как и оно само.
С чем мы и поздравляем казахстанских журналистов и блогеров, а также их и наших читателей накануне Международного дня солидарности журналистов.
