18 июля в истории Казахстана и его южной столицы – дата, окрашенная в террористические тона: ровно год назад в этот день по центру Алматы несколько часов «алматинский стрелок» Руслан Кулекбаев метался от здания трёх судов на углу улиц Карасай батыра и Амангельды к зданию Алмалинского РУВД на углу той же улицы Карасай батыра с улицей Досмухаметова, а оттуда к зданию ДКНБ Алматы на улице Байзакова ниже проспекта Абая, покуда означенного стрелка не повязали на углу проспекта Аблайхана и улицы Казыбек би возле бывшего Дома правительства.
И это не единственная террористическая годовщина текущего лета: 5 июня также год назад в Актобе случилось нападение группы боевиков на воинскую часть, а 8 августа предстоит отметить пятилетнюю годовщину Аксайской трагедии в Или-Алатуском национальном парке, когда в одну ночь на двух егерских кордонах были убиты 12 мирных горожан – если верить последующим объяснениям властей, убиты бандой исламистов из тренировочного лагеря-схрона по соседству с кордоном.
Во всех трёх случаях мотивом терактов назвали приверженность преступников радикальным течениям ислама, введя тем самым наши местные «горячие точки» в общемировой контекст тотальной войны, объявленной мировым терроризмом всему цивилизованному миру. Но в таком случае следует помнить и о другом общемировом контексте – правозащитном, который сформулирован в широко известной правозащитной максиме о том, что главными врагами прав человека и гражданских свобод в современном мире являются мировой терроризм, но и практика борьбы с оным.
Когда лекарство бывает не лучше болезни, а то и хуже её
А для стран с недемократической формой правления противопоставление «не только, но и…» иногда бывает правильнее заменить на «не столько терроризм, сколько борьба с ним». Особенно когда власти таких стран подменяют более-менее чёткое понятие терроризма совсем не чётким, а очень даже размытым понятием экстремизма, то есть преследуют не за дело, а за слово, при этом зачастую вообще не имеющее отношения ни к исламизму, ни вообще к исламу, ни в целом к религии.
Свидетельством тому длинный ряд «экстремистских» статей в Уголовном кодексе и целая куча уголовных дел по статьям 174, 180, 274 и 400 – постоянным читателям нашего сайта можно даже не воспроизводить формулировок этих статей. Поскольку миллион раз писано-переписано.
Вот как воспроизводит наш коллега с радио «Азаттык» Казис Тогузбаев в своей сегодняшней публикации «Профилактика терроризма в Казахстане», мнение по данному вопросу директора нашего Бюро, правозащитника Евгения Жовтиса, который отдаёт должное тому, что «КНБ проводит большую работу по предотвращению терроризма, в том числе и религиозно окрашенного», в связи с чем «наблюдаемое в последнее время усиление роли КНБ воспринимается с пониманием».
Однако далее правозащитник говорит об опасности того, что «чрезмерный перекос в деятельности КНБ в сторону силовых и репрессивных методов, к тому же возможно помноженный на желание достичь высоких количественных показателей, может привести к нарушению гражданских прав, в том числе посредством фабрикации уголовных дел». И не только может привести, но и приводит, о чём говорилось на конкретных примерах на пресс-конференции Евгения Жовтиса и адвоката Айман Умаровой в пресс-центре нашего Бюро 13 июля – аккурат в день 25-летия КНБ РК.
Открывая эту пресс-конференцию, руководитель нашего Бюро чётко обозначил позицию правозащитного сообщества: «Мы признаём необходимость борьбы с терроризмом и при этом категорически настаиваем на том, что эта борьба должна вестись строго в рамках закона и права, а не широко трактуемой политической целесообразности, что борьба с терроризмом не должна подменяться преследованием инакомыслящих. И наконец, в борьбе с терроризмом и экстремизмом категорически недопустимы фабрикация дел и провокации со стороны спецслужб».
Об одной такой провокации и её последствиях рассказали на той пресс-конференции адвокат одного такого спровоцированного, ставшего «агентом-наседкой», а теперь за это же арестованного «двойного агента» Айман Умарова (см. репортажи на сайтах Vlast.kz и «Центр-1»).
Так получилось, что рассказанные адвокатом Айман Уиаровой историю из её адвокатской практики по делам об экстремизме – про 15-летнего мальчишку из Атбасара, которому взрослые дяди из КНБ поручили создавать в Сети аккаунты исламистского содержания для выявления и посадки тех, кто будет писать туда комменты и ставить лайки, я уже слышал двумя неделями ранее. Это было на Иссык-Кульском форуме «Борьба с терроризмом и экстремизмом и права человека», проходившем 1-2 июля в Кыргызстане.
Организаторами того форума были бишкекская правозащитная организация «Кылым шамы», московский правозащитный центр «Мемориал» и Норвежский Хельсинкский комитет. Казахстанскими участниками форума были известный эксперт-религиовед Роман Подопригора, практикующие адвокаты по «экстремистским» делам Бауржан Азанов и Айман Умарова, а также автор этих строк. В нашем рабочем архиве сохранилась расшифровка одного из иссык-кульских заседаний, посвященного Казахстану. Воспроизведу ниже эту запись с текстом своего выступления по обсуждаемой теме.
«Экстремистские» статьи как реинкарнация 10-го пункта сталинской 58-й
Большинство выступлений на этом форуме участников из Кыргызстана и России касались законодательства и правоприменительной практики по делам религиозным наполнением в исламских конфессиональных рамках. Я же хотел бы расширить круг обсуждаемых тем указанием на осуществляемые у нас в Казахстане религиозные преследования, вообще никак не связанные с исламом, а именно преследования приверженцев веры Свидетелей Иеговы, а ещё более – на уголовные процессы по «экстремистским» статьям УК, но не по религиозной розни, а по национальной или социальной розни (другие пункты одной безразмерной 174-й статьи УК РК), иногда усиленные обвинением в пропаганде сепаратизма (стать 180) и/или относительной новой статьёй 274 (распространение заведомо ложных сведений).
Из всех осуждённых и отбывающих сейчас тюремные сроки по статье 174 наиболее абсурдно выглядит осуждение за возбуждение национальной и социальной розни блогеров-одиночек Саната Досова в Актюбинске и Руслана Гинатуллина в Павлодаре за критику российского президента Путина и проводимой им политики. При этом если Досов осуждён за пост и перепост, т.е. и за перепечатку российских антипутинских сатирических текстов, и за нечто написанное им самим, то Гинатуллинн – за одни лишь перепост россйиских оппозиционных текстов против русского шовинизма и войны на Донбассе.
В качестве объяснения этих дел, совершенно абсурдных с точки зрения не только свободы слова, но и государственного суверенитета РК, у нас иногда предлагают такое соображение, что в этом проявляется зависимость Астаны от Москвы, едва ли не вассалитет. Но я почему-то не могу себе представить, чтобы Путин звонил Назарбаеву по этому поводу: вот-де есть там у вас такой Досов и есть такой Гинатуллин, закатайте-ка их в тюрягу годика на четыре, а Назарбаев отвечает на это: «Не извольте сомневаться, будет исполнено».
Тем более, что на эти два уголовных дела с пророссийским наполнением есть три других дела таких же блогеров-одиночек, но с противоположным наполнением.
В Жамбылской области на юге Казахстана осуждён на 4 года тюрьмы Ермек Тайчибеков, который в своих постах на Фейсбуке мечтал о вхождении Казахстана в состав России. Один к одному за то же самое на севере Казахстана, в Петропавловске, осуждён на такой же срок Игорь Чуприна, только он писал не на ФБ, а ВКонтакте, и ему обвинение по статье 174 утяжелили обвинением по статье 180 – сепаратизм, хотя в этой статье есть вполне чёткое определение «посягательство на территориальную целостность, единство и унитарную целостность территории РК», под каковое определение призыв ко вхождению Казахстана в Россию целиком, а не какой-либо отдельной частью, никак не подходит.
Наконец, в восточно-казахстанском городе Риддере осудили блогера Игоря Сычева 180-й статье 180-й статье за сепаратизм, выразившийся в том, что на своей странице «ВКонтакте» он задал другим пользователям вопрос об их отношении к сепаратизму. Это совсем уже полный абсурд, поскольку статья УК карает за призывы, а не вопросы.
Это были дела, тематически связанные с Россией, а есть и связанные с другим соседом Китаем. В городе Атырау после массового митинга против возможной продажи сельскохозяйственных земель гражданам Китая арестовали и осудили инициаторов проведения этого митинга, гражданских активистов и блогеров Макса Бокаева и Талагат Аяна на 5 лет тюрьмы по трё1м статьям: возбуждение национальной розни по отношению к китайскому народу (ст. 174), распространение ложных сведений о китайской экспансии (статья 274) и нарушение порядка проведения митингов (ст. 400).
Также по 174-й статье с китайским уклоном в Алматы возбуждено дело против Олеси Халабузарь на основании якобы извлечённой из её компьютера листовки с призывом собираться 11 марта этого года на митинг и бить китайцев. При этом дело было возбуждено 31 марта, когда уже было точно известно, что никакого митинга не было и никто никого не бил. Впоследствии Олеся вывесила на Фейсбуке нечто-то вроде полупризнания-полуотречения с упором на то, что у неё три маленьких дочки, после чего следственные действия вроде бы прекратились, но уголовное дело так и не прекращено.
Также под непрекращённым уголовным делом по 174-й статье, причём по пункту о возбуждении религиозной розни, живёт уже несколько месяцев правозащитник и публицист из города Риддера в ВКО Александр Харламов. Его ещё в 2013 году арестовывали за публикацию книги о мировых религиях, он просидел полгода в СИЗО, потом был суд, на котором Харламов произнес последнее слово, после чего судья ушел в совещательную комнату и так из неё никогда не вышел. Харламову же потом сообщили, что его дело направлено на доследование, после чего более трёх лет никаких следственных действий не проводилось. Теперь же его дело возобновили на основании всё той же книги 2013 года.
Я здесь перечислил 9 кейсов, а 10-м в этом списке будет дело Аслана Курманбаева из Астаны, обвинённого в возбуждении социальной розни – его как раз защищает присутствующий здесь адвокат Бауржан Азанов.
«Экстремистские» процессы в освещении казахстанских СМИ
Я не совсем согласен с высказанным здесь ранее мнением о том, что наши СМИ совсем никак не освещают темы экстремизма и терроризма либо освещают их с сугубо официозных позиций, дословно воспроизводя пресс-релизы спецслужб. Это смотря какие СМИ и смотря какие журналисты.
Вспомним хотя бы дело «алматинского стрелка», расстрелявшего личный состав Алмалинского РУВД и стрелявшего по воротам здания ДКНБ. В первом же после этого события номере газеты «ДАТ» вышли заметки журналиста Алмата Азади, который живёт в доме напротив РУВД и прямо из своего окна наблюдал всё происходящее, а потом выбежал из дома, и пробежал несколько кварталов вслед за тем стрелком, пока тот сел в машину и уехал с места событий.
Понятно, что эти показания журналиста-очевидца никак не вписывались в официальную версию о героизме полицейских и чекистов, мгновенно отразивших нападение террориста. В связи с этим один высокопоставленный полицейский начальник публично угрожал журналисту и грозил привлечь по 274-й статье, но в итоге как-то обошлось.
А ещё после того события была дискуссия на сайтах и в соцсетях о том, правильно ли считать это терактом или просто уголовщиной. Сторонники последней трактовки исходят из того, что «стрелок» Кулекбаев ранее отсидел за грабёж и вымогательство без какой-либо идеологии, а радикальным исламистом стал уже на зоне, и 18 июля он просто мстил ментам и судьям за всё пережитое в СИЗО и в колонии. Однако лично мне ближе противоположная трактовка – что это всё-таки был теракт, потому что мстил «стрелок» совсем не тем должностным лицам, которые его посадили (это вообще было не в Алматы, а в Кызылорде), а стрелял в совершенно незнакомых ему людей в полицейской форме либо входящих-выходящих из КПП у здания КНБ. На мой взгляд, силовое нападение по признаку одной лишь принадлежности к госслужбе есть очевидный признак терроризма. Так или иначе, но такие дискуссии в публичном пространстве у нас были.
В августе этого года будет пять лет Аксайской трагедии, во многом оставшейся необъяснённой. Тогда власти всё происшедшее тем, что была некая группа исламистов из бывших уголовников, которые устроили себе схрон в горах, а егерь нацпарка пытался их оттуда выгнать, за что они и убили его с женой и ночевавших у него в доме туристов, а спустя какое-то время всех членов банды выследили и убили в ходе штурма спецназом дачного домика, где они скрывались и из которого отстреливались.
В этой официальной версии многое не сходилось, в том числе и с самое главное: от кого это всё известно, если живьём был взят и потом осужден только один человек, и то лишь за простое членство в банде, но не массовое убийство, поскольку во время трагедии находился в Кыргызстане. И надо сказать, что эти вопросы в прессе задавали, а вовсе не повторяли тупо официальную версию.
Так что нельзя сказать, что у нас журналисты не смеют сомневаться в официальных версиях или критиковать действия властей и спецслужб за неэффективность. Также и на само явление терроризма высказываются разные точки зрения, в том числе и такая, что терроризм порождается коррумпированностью верхов и нищетой и бесправием низов, но это всё равно его не оправдывает.
