Мы живем в необычной стране, где возможно многое из того, что в других странах кажется совершенно диким. Скажем, существует запрет на строительство в природоохранной зоне, но тем ни менее там полно особняков. Собьет вас на дороге лихой водитель – это еще не значит, что его накажут – все зависит от того, какие у него свзяи. Или вас могут задержать и отвезти в полицейский участок за участие в … несостоявшемся митинге. А еще вы можете запросто оказаться за решеткой в статусе террориста для чего достаточно иметь в кармане книжку, запрещенную в Казахстане.
Задумайтесь, что должен испытывать верующий мусульманин, которого осудили, скажем, за чтение религиозной литературы по статье терроризм! Представьте ситуацию, человек не совершал терактов, он их даже не готовил, более того он даже ни делал ничего, что угрожало бы окружающим. Его вина чаще всего только в том, что при обыске у него нашли запрещенную книжку, которую ему кто-то по случаю дал и он о ней забыл. Его наказали превентивно, исходя из идиотской чиновничьей логики, что лучше человека сажать в тюрьму до того как он совершил преступление, чем после. Точно также как они поступали с алматинцами, идущими на митинг 21 мая: хватали их и запихивали в автобусы, до того, как они оказались на митинге. Потому что эти митинги не нравится властям.
Спросите тех, кто 21-го мая был задержан полицией в Алматы, что они испытывали. Гнев и возмущение! Но если задержанных алматинцев в конце концов, отпускали, то людей обвиняемых в «терроризме» сажают за решетку причем на долгие годы. Так вот умножьте этот гнев и возмущение на десять и вы получите понимание того, что испытывают люди, оказавшиеся за решеткой по обвинению в терроризме, не обидевшие даже мухи. Все это описывается одним словом «ненависть».
Другой момент – само по себе содержание в местах заключения это пытка. Заключенный должен страдать – это основной принцип нашей пенитенциарной системы. Мало того, что человека наказали лишением свободы, он обречен выполнять процедуры, унижающие человеческое достоинство, которые не предусмотрены никакими законами, но на практике существуют.
Но и это еще не все. Помимо этого к особо строптивым, не соглашающимся с этим унижением и пытающимся жаловаться применяются откровенно садистские пытки, призванные сломить волю и убить в человеке все человеческое. И многие ломаются, становясь лагерным мусором, как для заключенных, так и для тюремщиков. Идет своеобразная переплавка человеческого материала, в ходе которого кто-то превращается в шлак, а кто-то напротив становится крепче легированной стали.
Всегда находятся такие, кто выдерживает эти испытания и они, в конце концов, все равно выходят на волю. Это люди огромной силы духа и с мощнейшей внутренней пружиной сопротивления к той системе, которая их унижала.
Понятно, что в политическом плане эти люди генетически в оппозиции к этой власти. Но особенно велика их ненависть к силовикам и судьям.
Похоже Руслан Кулекбаев один из таких. Его алматинский «рейд по памятным местам» наглядно показал целевую аудиторию его антипатий. В его случае все предельно ясно – пришел мститель продемонстрировать свое презрение к той системе, которая настолько ему противна, что он готов отдать свою жизнь, ради того, чтобы вот так злорадно улыбнуться в лицо тем, кого он ненавидит. Этакий вызов Системе. Человек пошел на принцип и решил ценой своей жизни отомстить обидчикам.
В целом – не типичный случай, такие как он не размениваются на месть по принципу. Они либо, затаившись ждут своего часа, либо активно включаются в работу исламистского подполья. В любом случае нужно воспринимать это как первый звоночек от тех, кто не хочет жить по нынешним принципам. Мол, мы есть, мы копим силы и ждем своего часа.
Самое серьезное в этой ситуации – это его смех. Человека присудили к смертной казни, а он смеется в лицо тем, кого он ненавидит. Враг, который идет на смерть с улыбкой, остается непобежденным. Это аксиома. Победить врага – это значит доказать ему свою правоту, стать выше его нравственно.
Нынешняя власть не может этого сделать по определению. Потому что вместо четкой системы права основанной на торжестве закона, порядок в стране поддерживается исключительно карательными методами, где закон и право применяется очень избирательно и зависит от социального статуса преступника и его финансовых возможностей. Правоохранительные органы и правосудие потеряли авторитет и доверие в обществе. Для многих они стали символами непорядочности, коррумпированности и непрофессионализма. Это печальный факт, заставляющий с тревогой смотреть в будущее.
Парадоксально, но в нравственном отношении те, кто сегодня борется с экстремистами, проигрывают им. Казахстанцы, реально боясь экстремистов, и в принципе поддерживающие меры безопасности, предпринимаемые правоохранительными органами против угроз радикального исламизма, тем ни менее признают, что нравственно полиция проигрывает экстремистам. Грубо говоря, на вопрос кто из них порядочнее и сильнее духом большинство укажет на экстремистов. По факту они идейнее, пассионарнее, в них нет той продажности и нацеленности на личную выгоду, которая присуща их противникам.
Понятно, что это объясняется, как правило, невысокой образованностью и религиозной зомбированностью этих людей, но это здесь не главное. Здесь важно понять, что общество, категорически не принимая экстремистов, не менее критично относится и к тем, кто с ними борется. Очень многие казахстанцы воспринимают силовиков, в качестве непосредственной угрозы их безопасности. Одновременно все больше людей понимают, что толку от этих защитников от экстремизма по большому счету мало.
То есть, наблюдается некая раздвоенность общественного сознания. Оно понимает угрозы со стороны отечественного экстремизма, который начинает давать о себе знать, но при этом оно не видит в нынешней власти той силы, которая бы могла грамотно и профессионально справится с этими угрозами.
В середине 50-х годов прошлого века на Кубе группа экстремистов недовольных режимом диктатора Батисты напали на казармы Монкадо. Читаем в Википедии: «26 июля 1953 г. было совершено героическое нападение группы молодых кубинцев во главе с 26-летним юношей Фиделем Кастро на казармы Монкада, военную крепость в Сантьяго-де-Куба. Смельчаки отступили почти без потерь, нанеся немалый урон гарнизону крепости».
Я не знаю, сколько солдат тогда было убито командой Кастро, но думаю, что несколько десятков. Обратите внимание на слово «героическое», которое сразу расставляет все акценты. Для людей это писавших кровопролитие, устроенное экстремистами Кастро видится как героический акт освобождения от тирании Батисты.
Но в то время большинство кубинцев воспринимало повстанцев именно как бандитов, и с юридической точки зрения они являлись банальными террористами, убивавшими своих соотечественников – чьих-то братьев, отцов и сыновей. Это потом после победы они стали национальными героями и все сразу забыли о том, что начинали они как банальные бандиты, убивавшие ни в чем не виновных полицейских и военных.
К слову сказать, легендарный Че Гевара после победы революции отметился тем, что проводил масштабные репрессии против политических противников революции. Репрессиям подверглись не только политические противники, но и союзники кубинских коммунистов по революционной борьбе — анархисты. Став комендантом гаванской тюрьмы Ла-Кабанья Че Гевара лично распоряжался расстрелами врагов революции. Всего было расстреляно 8 тысяч, многие — без суда и следствия. Как вам такой «героизм»?
Понятно, что не может быть и речи о сравнении нашего «стрелка» Кулекбаева с Че Геварой. Это совершенно разные уровни политической зрелости идейной составляющей и главное масштаба претензий. Но есть и некоторые параллели: оба последователи учений, претендующих на изменение мира (ислам и коммунизм) оба подвергались преследованию со стороны властей, оба ненавидели своих врагов и оба не боялись смерти.
Согласитесь интересная ситуация: современные люди, для которых Че Гевары является символом геройства и революционного романтизма, требуют смертной казни для Кулекбаева, не задумываясь, что у их кумира руки тоже по локоть в крови. Почему же пролитая кровь Че Геварой не воспринимается как преступление, а та, что на руках Кулекбаева стучит в сердца людей и требует немедленной сатисфакции?
Как получается, что захватив РУВД (а здесь уже политическая составляющая) ты становишься презренным убийцей, а штурм казарм Монкада превращает тебя в героя. Видимо, проблема не столько в том, скольких людей ты убил, а в том, в какой системе идеологических и политических координат тебя будут воспринимать окружающие.
Вспомним, как относилось общество к тем, кто вышел на площадь в Алматы в 1986 году, Тогда большинство людей, от Президента страны до самого конченого бомжа, считали их преступниками. Сегодня они герои, преступниками уже считаются те, кто их разгонял, судил и прессовал. А прошел то всего два десятка лет.
Или пример Жанаозена. Сегодня нефтяники, которых расстреливали из автоматов, находятся в статусе преступников. Но при этом в общественном мнении уже есть иное восприятие этих событий и соответственно отношения к тем, кого обозвали преступниками. Я не исключаю, что через несколько лет их будут называть героями, с которых началась славная история борьбы казахстанских профсоюзов за права трудящихся. И, видимо, по иному будут оцениваться те, кто стрелял по ним.
В комментах под своим постом в Фейсбуке, где я размышлял о ситуации с алматинским «мстителем», я заметил одну закономерность: отношение к нему людей критично настроенных к власти более терпимо и взвешено, чем у тех, кто поддерживает власть. Последние куда более категоричны в своих требованиях смерти Кулекбаева. Интересная закономерность!
Все в этом мире относительно. Да, безусловно, Руслан Кулекбаев с точки зрения нынешних социально-политических координат является преступником. В этих рамках все предельно ясно и понятно – убил человека, получи наказание. Никаких сомнений, оставаясь в рамках этой системы координат, мы естественно должны следовать ее правилам и принципам. Это понятно!
Но! Есть и другие системы идеологических и политических координат, которые предполагают иное видение происшедшего. Лично я вижу как минимум две.
Первая – радикально-исламистская. Братья по вере однозначно видят Кулекбаева героем. И если завтра эти люди, по примеру Фиделя и Че Гевары организуют повстанческое движение (не дай бог), которое в итоге победит, то, понятно, что именем Руслана Кулекбаева будут называть самые широкие проспекты городов, а может и сами города, а все казахстанские дети, закутанные в хиджабы и без смартфонов будут наизусть учить стихи, посвященные героическому захвату РУВД в Алматы 18 июля 2016 года.
Вторая – либерально-демократическая. Да, это экстремист, который представляет угрозу обществу и которого нужно наказать лишением свободы пожизненно (убивать человека даже по суду – не гуманно). Здесь сам факт экстремизма или терроризма – это всего лишь проявление симптомов болезни, имя которой авторитаризм. Экстремисты и террористы – это неизбежные продукты автократии и тоталитаризма. А, значит, наказание экстремистов без принятия системных социально-политических мер по исключению новых подобных акций – это всего лишь полумера, которая в плане исключения угроз ничего не меняет. Выход один – демократия со всеми вытекающими из этого печальными последствиями для авторитарных правителей.
У меня нет никакого желания оправдывать Кулекбаева. Для меня он никакой не герой и не идейный борец. Он – экстремист и он представляет угрозу обществу. Мои рассуждения не столько о Кулекбаеве, сколько об исторической заданности мышления, его одномерности, что мешает нам воспринимать происходящее критически и разнопланово.
Зачем, спросите вы? Это очень важно для решения той проблемы, с которой столкнулось наше общество в лице «мстителя-смертника». Очень важно поставить диагноз проблемы порождающей экстремизм как явление. Можно сколько угодно кричать: «Убейте его, он преступник». Можно даже отменить мораторий и расстрелять его. Но проблема этим не решится. Придут другие мстители. И опять прольется кровь. А потом их придет много, и … уже некому будет кричать «Убейте их», потому что убивать начнут они.
Проблема в том, что наша правоохранительная система и наши тюрьмы превратились в кузницы по подготовке экстремистов. Сегодня это своеобразная школа обучения основам ненависти к власти, а заодно и к светскому образу жизни. Тюремный экстремизм – это именно религиозный, радикальный экстремизм. И если половина попадающих за решетку по статье «терроризм» – это просто верующие в бога или даже не верующие, то на выходе, это, как правило, люди уже духовно закаленные и ориентированные на радикальный ислам.
Эта кузница кадров работает круглосуточно без перерывов и выходных, готовя все новых и новых кулекбаевых для священной мести. Кто поставляет рабочий материал для этого «горячего цеха», кто обеспечивает необходимую «температуру», способствующую формированию указанной выше ненависти и кто выпускает эту готовую «продукцию сотнями и тысячами в нашу жизнь – известно.
Пора им задать прямой вопрос – зачем озлоблять людей, зачем формировать атмосферу ненависти, которая, сжимаясь подобно пружине, грозит стране серьезными последствиями. Необходимо предпринимать самые серьезные меры по изменению ситуации в части ликвидации социальной несправедливости в обществе, являющейся основной причиной экстремистских настроений. Нужно остановить работу «цеха» по подготовке экстремистов. Казахстану не нужны новые Кулекбаевы, как впрочем, и Че Гевары.
Не можете предотвратить эту угрозу, отойдите в сторону! Дайте возможность другим более креативным и способным политикам и специалистам решать эти проблемы.
ИСТОЧНИК:
Газета “Трибуна. Саяси-Калам” №43
