27 октября заседание началось с подачи стороной защиты ходатайств, в которых вновь были перечислены очередные нарушения уголовно процессуального кодекса, допущенные органом предварительного следствия.
Из заявленных стороны защиты ходатайств, следует, что органом досудебного расследования были нарушены не только требования статьи 296 УПК РК («Ознакомление подозреваемого и его защитника со всеми материалами дела»), но и положения статьи 299 УПК РК («Содержание обвинительного акта»), что выражается в отсутствии приложения к обвинительному акту списка свидетелей.
Более того, защита обратила внимание судьи на отсутствие утвержденного судом графика очередности допроса свидетелей, количество которых, по заявлению обвинения, составляет порядка 250 человек. Также адвокаты Бокаева и Аяна высказали недовольство по поводу того, что подавляющее большинство из опрошенных в ходе предварительного следствия были допрошены на государственном языке, в то время, как судопроизводство ведется на русском языке. В связи с этим, отметила защита, выявлены факты ненадлежащего перевода текстов допроса свидетелей. Более того, в показаниях присутствуют вставки «вольных» утверждений «со стороны», авторство которых защите не представляется возможным установить, так как в судебном процессе создаются препятствия адвокатам в подготовке и ведении процесса.
В своем ходатайстве защита так же акцентировала внимание суда, на недопустимость (в силу нормы стати 112 УПК РК) показаний свидетелей обвинения, данные ими в ходе их задержаний 21 мая. Свое заявление адвокаты аргументировали тем, что Макс Бокаев и Талгат Аян находились под арестом в ИВС Атырау еще с 17 мая. А инициатива о проведения общенационального митинга 21 мая исходила все от других граждан и общественных движений страны.
Далее судебный процесс продолжился с допросов свидетелей обвинения.
Первым вызвали дежурного сотрудника отряда специального назначения МВД (СОБР) Есенжана Есенгалиева. Он пояснил суду, что 24 апреля в 6 утра его подняли по тревоге и по приказу начальства отправили на городскую площадь обеспечивать правопорядок. В обязанности его группы, согласно устному приказу в рамках объявленной операции «Алан», входило недопущение жителей города на площадь Исатая Махамбета и задержание лиц, которые не подчинялись приказу и продолжали идти на место предполагаемого митинга. В этой связи периметр площади находился в оцеплении.
– Непослушных мы сажали в машину и увозили в ДВД, агрессивно настроенных или вооруженных людей я не встречал, – поделился воспоминаниями полицейский.
Есенгалиев также отметил, что запрещенных предметов у предполагаемых протестующих он не видел, правда, что только у одного из задержанных ими был изъят плакат с надписью «Жер сатылмасын». Собровец, будучи очевидцем «земельного» митинга, сообщил и о том, что ему не довелось лично увидеть Макса Бокаева с Талгатом Аяном.
Перед тем, как перейти к опросу следующего свидетеля, председательствующая на процессе судья Гульнар Даулешова зачитала заявление редактора закрытого властями журнала «ADAM bol» Гульжан Ергалиевой и редактора газеты «Жас Алаш» Рысбека Сарсенбая. В своем письме владельцы оппозиционных изданий просили предоставить им возможность переговорить с подсудимыми о возможности заключения процессуального соглашения.
На заявление Макс Бокаев высказал свою позицию незамедлительно:
– Я бы хотел встретиться с этими уважаемыми людьми, уверен, у нас найдутся темы для разговора. Но, как я сказал, на процессуальное соглашение я не согласен и не пойду, – заявил суду подсудимый.
Позицию Бокаева в данном вопросе полностью поддержал и Талгат Аян. Впрочем, вопрос о встрече судья оставила открытым до конца заседания. После завершения судебного процесса Даулешова отказала редакторам во встрече с подсудимыми.
После короткого перерыва в судебный зал заседаний был вызван следующий свидетель – Алдаберген Жарылгасынов.
Как оказалось, он приходится Талгату Аяну родственником и, естественно, часто с ним общался. Свидетель сообщил, что незадолго до земельного митинга Талгат разговаривал с ним о предстоящем событии. Звал его вместе с коллегами на митинг. Присылал ему на телефон фотографии с призывами выйти на площадь 24 апреля.
– Талгат говорил, что выйти на митинг – наш общий долг. Землю наших предков нужно защитить, иначе наши дети станут рабами китайцев, – заявил Жарылгасынов.
Талгат Аян этого отрицать не стал, однако напомнил свидетелю, что насильно никого, в том числе и его, на митинг не заставлял идти. К тому же, он позднее неоднократно сообщал Жарылгасынову и всем знакомым о полученном от городской прокуратуры запрете на проведение земельного митинга.
Далее были допрошены еще два свидетеля. Один из них, будучи в статусе командира взвода ППС (в его подчинении 22 сотрудника), пояснил суду, что 24 апреля был также рано утром поднят по тревоге начальством и согласно приказу охранял общественный порядок на дорогах г Атырау. За время дежурства им и его подчинёнными не было зафиксировано ни одного факта противоправных действий со стороны граждан.
Судебное заседание продолжится 28 октября.
