Председательствующий судья Гульнар Даулешова прокомментировала данную ситуацию тем, что произошла задержка доставки конвоем Бокаева и Аяна из СИЗО, а адвокаты воспользовались своим законным правом общения перед началом процесса со своими подзащитными. Из-за этой задержки и был объявлен 15-минутный перерыв.
После возобновления процесса Аян в связи с прежним публичным заявлением, где он мотивировал свой отказ от участия в процессе до тех пор, пока не будут устранены допущенные, по его мнению, многочисленные нарушения его и Макса Бокаева процессуальных прав, вновь отказался принимать участие в процессе, выразив недоумение его доставкой в суд.
По словам судьи, согласно процессуальным нормам УПК РК, его будут доставлять на судебный процесс до тех пор, пока он не подтвердит свое намерение суду письменно. Бокаев, у которого судья осведомилась «Не намерен ли он покинуть судебный процесс?» наоборот выразил недоумение тем, что его не доставили на процесс днем ранее. После совещания с адвокатами Макс Бокаев попросил разрешения у судьи зачитать заявление об ухудшении здоровья. Тем не менее после обеда, находясь под стражей в СИЗО, он так и не дождался конвоя, зато к своему удивлению узнал, что судья Даулешова расценила это как неуважение к суду. «Интересно как я мог явиться иным способом надлежащим образом в суд, если по факту нахожусь под стражей в СИЗО?» – возмутился Макс.
Помимо этого Макс Бокаев указал на грубые процессуальные нарушения, в том числе и во время видеодопросов ключевых свидетелей обвинения, на чьих показаниях строится обвинения в их наемничестве на деньги Тулешова. Тем самым, как указал подсудимый вновь, процесс ведется явно с обвинительным уклоном и в знак протеста отказался от дальнейшего участия.
Когда конвой вывел Макса, его защита обратила внимание и на другие нарушения. Так, к примеру, процессуальными прокурорами Садыковым и Хабибуллиным в ходе процесса неоднократно заявлялось о том, что доводы стороны защиты немотивированы. Однако же на их ходатайство о вызове переводчиков в связи с неточным и неполным переводом материалов уголовного дела, которых сторона защита обнаружила в большом количестве, прокурором выражено мнение, что «язык ведется на русском языке», переводы на казахский язык «это смысла не имеет». Что имел в виду процессуальный прокурор?
В отношении ходатайства с защиты об ознакомлении дисков с записью видеодопросов свидетелей обвинения, а также обыска в Семее квартиры Марата Есильбаева, равно как и порядка сорока вещественных доказательств, хранимых на дисках, процессуальными прокурорами голословно было сказано, что подзащитный ознакомился со всеми материалами уголовного дела и у него имелось достаточно времени. На это защита выдвинула ходатайство о том, что ранее на ходатайство Бокаева, чтобы ему предоставили компьютер, так как без него невозможно изучить ряд материалов и также ознакомиться с записями, был получен отказ. И вместо ознакомления с материалами дела в ДКНБ, ему пришлось знакомиться с ними уже в следственном изоляторе (где по правилам использование компьютера недопустимо).
Более того, дополнительным подтверждением того, что подзащитный не ознакомился с материалами дела является то, что ранее Бокаев отказался подписывать протокол ознакомления с уголовным делом именно в связи с тем, что ему так и не дали полноценно разобраться с материалами.
И, тем не менее, судья Даулешова, вновь отклонив эти ходатайства, мотивировала решение тем, что сторона защиты «ознакомится с ними во время исследования этих материалов судом».
После чего суд перешел к допросу новых свидетелей обвинения. Первым к трибуне был вызван Полымбет ХАСАНОВ. Руководитель аппарата акима Атырау рассказал, что 14 апреля на имя тогдашнего градоначальника Нурлыбека ОЖАЕВА от Бокаева и Аяна поступило заявление о проведении митинга. Спустя несколько дней двух активистов пригласили на встречу в акимат. Для обсуждения вопроса явился лишь Аян, которому в проведении было отказано. Со слов госслужащего, Аян был осведомлен и понимал всю ответственность, однако выразил уверенность, что митинг состоится.
Вторым был опрошен главный специалист аппарата акима Самат ЕМБЕРГЕН. Он рассказал, что заявления о проведении различного рода митингов Макс Бокаев подает с 2007 года. Помнит он и о заявлении, датированном 14-м апреля. Свидетель заверил, что Бокаев и Аян знали об альтернативных местах, где решением городского маслихата разрешалось проводить мирные митинги, но спорность этого момента заключается в том, что Макс Бокаев и Талгат Аян были извещены об этом лишь устно.
