Начнем с того, что закон предлагаемый силовиками это не панацея от терроризма, а всего лишь фрагмент в общем процессе противостояния террористическим и экстремистским угрозам. Причем фрагмент, на мой взгляд, не самый удачный.
Есть два вида различных угроз. Первый – это угроза проникновения террористов из-за рубежа в лице боевиков уже существующих террористических организаций и осуществление ими терактов. Второй – это стихийный экстремизм, «местного розлива», а также возникновение на волне социального протеста местных экстремистских организаций нацеленных на достижение каких-либо политических целей. Так что терроризм и экстремизм это принципиально разные угрозы.
На сегодня в Казахстане нет проявлений организованного терроризма – боевики ИГИЛ и Аль-Каиды к счастью обходят нас своим вниманием. Что касается второго варианта, то, с местным экстремизм «снизу» мы уже столкнулись и есть все основания, что это может получить все большое распространение.
Те случаи насилия, которые мы имели в Актобе, Алматы, Шымкенте, и которые мы опрометчиво называем терроризмом, строго говоря, терроризмом не являются. Это является проявлением экстремизма.
Для тех, кто не видит отличия терроризма от экстремизма напомню, что терроризм — это, прежде всего идеология насилия, возведенная в принцип достижения политических и иных целей.
У экстремизма же нет идеологии, это всего лишь инструмент, к которому прибегают для достижения поставленных целей не уголовного характера. Это склонность к крайним взглядам и действиям, а также неспособность к переговорам, компромиссам, уступкам. То, что в народе называется «безбашенностью».
С организованным терроризмом, который сегодня поставил на уши весь мир, мы к счастью не столкнулись. И это очень радует. Но это не дает повода для расслабления – понятно, что в любой момент все может измениться. Вот для этого у страны существуют силовые ведомства, которые должны, готовится к этому часу икс, и встретить его во всеоружии. Это отдельная проблема, которая касается, готовности наших силовиков противостоять террористам. Думаю, для этого не нужны такие круглые столы: люди получают за это зарплату, и мы вправе думать, что не зря. Их профессионализм и усердие на этом поприще – залог нашей безопасности.
Понятно, что те превентивные меры, о которых здесь говорил представитель КНБ, вполне уместны, и мы должны пожелать успехов работникам этой спец. службы в выполнении её должностных обязанностей.
Иная ситуация с экстремизмом. С ним мы уже столкнулись, но это только начало. По оценкам аналитиков экстремизм может стать серьезной проблемой.
Вопрос – как этому противостоять.
Здесь есть два подхода. Первый, это когда борьба с экстремизмом ведется, что называется «на выходе». Это когда он уже состоялся или в лучшем случае, когда он предполагается и его нужно преlотвратить. То есть реагируем по факту. Есть экстремисты – их обезвреживаем, отстреливаем, ужесточаем уголовные наказания, прячем от них ружья, заставляем регистрироваться по месту жительства. Одним словом усложняем им жизнь до предела. Нет экстремистов, сидим – ждем, когда созреют.
Другой подход – это борьба с причинами, порождающими экстремизм. Работа «на входе».
Понятно, что оба подхода важны, но вопрос о приоритетах. Что важнее, на чем делать акцент. Сегодня основной упор на запреты, подавление и выкручивание рук. А нужно наоборот.
Законопроект, который мы обсуждаем, нацелен не на причины экстремизма, а ориентирован на последствия от этого экстремизма. Это как борьба с кашлем, можно лечить медикаментозно или горчичниками, а можно тупо затыкать больному рот. Можно ли вылечить больного человека не зная диагноза болезни? Риторический вопрос. Точно также, можно ли победить экстремизм не борясь с его причинами?
Откуда берется экстремизм? Он вырастает, прежде всего, из экономической безнадеги, из возмущения социальной несправедливостью, из неуважения власти и неверия в справедливость судов, из отсутствия тех самых социальных лифтов, которые бы давали людям надежду и перспективу в жизни.
Простому человеку, замордованному жизненными проблемами неоткуда ждать помощи, негде искать защиты. Ощущение того, что он чужой на этом празднике жизни и понимание, что изменить уже ничего нельзя – вот главная психологическая пружина, заставляющая человека экстремально сжиматься.
На мой взгляд, это ключевое понятие «человек-пружина», как нельзя лучше объясняет механизм формирования экстремизма. Проблема в том, что таких «людей-пружин» в стране становится с каждым днем все больше и больше. И как только их количество перевалит критический рубеж, нас может захлестнуть вал экстремизма, по сравнению с которыми жанаозенские события покажутся несерьезными.
Что делать? Кто-то из выступающих сказал, мол, хватит критиковать закон, нужны конкретные предложения, как сделать, чтобы уменьшить степень угроз.
Есть такие предложения!
Первое, с чего нужно начать? это изменить приоритеты. Нужно перенести акцент борьбы из сферы реагирования на социальный экстремизм, в сферу его предотвращения.
Недостаточно просто признать, что главными причинами формированием экстремистского тренда в стране являются социально-экономические кризисы, резкое падение жизненного уровня населения, подавление инакомыслия и политической оппозиции, важно заставить власти и общество работать в этом направлении. Пока этого нет.
Все начинается с постановки диагноза. Правильно поставленный диагноз, как известно, это половина успеха в решении проблемы.
Диагноз рассматриваемой проблемы – терроризм и экстремизм это порождение жизненного экстрима. Ну, а коль так, то начинать нужно с ликвидации того, что превращает нормальных людей в экстремистов.
В этом плане есть конкретные предложения, которые, на мой взгляд, могли бы повлиять на изменение ситуации с перспективами экстремизма в Казахстане
В этом плане важнейшим фактором деэкстримизации социальных условий является благополучное экономическое положение страны, со всеми вытекающими из этого последствиями для простого человека. Однако преодоление экономического кризиса, в котором оказался Казахстан это достаточно долгосрочная перспектива. Для этого понадобятся годы, возможно серьезные реформы и усилия всех казахстанцев. Так что пока мы должны исходить из того, что экономические проблемы остаются и это будет серьезным препятствием на пути сдерживания социального экстремизма.
Остается сфера политики и социальных отношений.
В части политики, безусловно, нужны реформы. Я прекрасно понимаю скепсис, с каким сказанное мною воспринимается присутствующими. Тем ни менее, я настаиваю, что в рамках темы этого круглого стола необходимо говорить о необходимости политических реформ в вопросе исключения рисков экстремизма. Это важнейший компонент решения проблемы.
Вряд ли здесь найдется кто-то, кто станет доказывать, что нынешняя политическая система способствует формированию социальной справедливости, преодолению коррупции, обеспечению социальных лифтов, формированию гражданской активности и ответственности, политической культуры и плюрализма, уважению прав и свобод человека, доверию к власти и многому другому.
Увы! Ничего этого нынешняя политическая система в принципе не в состоянии обеспечить. Алгоритм не тот. Напротив: эта система способствует росту социальной несправедливости, она не в состоянии противостоять коррупции, она не может обеспечить для молодежи социальные лифты, она не гарантирует соблюдение прав и свобод, она не обеспечивает полноценного развития гражданского общества, политического плюрализма и как следствие формирует недоверие к власти. Нынешняя политическая система – одна из базовых причин способствующих экстремизму.
Мне интересно, как люди, берущиеся за решение задачи противостояния экстремизму, имея столь внушительный набор факторов, формирующих экстремизм, всерьез рассчитывают противостоять экстремизму через увеличение штрафов и сроков наказания? Или ужесточив продажу оружия и введя регистрацию при перемещениях по стране? Или выделив дополнительно силовым ведомствам 90 млрд. тенге? Извините, но это абсолютно несерьезно. Я бы сказал это не по-государственному.
Я понимаю, что вопросы политического реформирования это особая щекотливая сфера, которой чиновники предпочитают не касаться. Но тут особый случай – социальный экстремизм это действительно очень серьезно. Это вопрос государственной безопасности.
Так что нужно выбирать: либо политические реформы, открывающие шлюзы для социально-политического плюрализма с трансформацией недовольства людей в цивилизованную политическую борьбу, либо нарастание социальной напряженности с риском, что в один прекрасный день пружина социального недовольства распрямится, и вакханалия насилия выльется на улицы наших городов.
Вы этого хотите? Если нет, то лучше не рисковать и побыстрее заняться политическими реформами. Именно с них начинается серьезная работа по исключению угроз экстремизма.
Теперь социальный аспект. Здесь также многое можно и нужно сделать в части исключения причин порождающих экстремизм.
Первое – это уменьшить степень коррупции в стране. Мы не идеалисты и понимаем, что в рамках этой политической системы с коррупцией не покончишь. Вопрос о том, чтобы уменьшить коррупционную составляющую хотя бы на низовом, самом бесправном уровне. Пусть коррупция остается на среднем и высшем уровне, но дайте простым людям ощущение, что не всё в стране продается и покупается. Это очень важно для изменения общественного сознания. Это будет первым шагом к восстановлению доверия к власти. Срочно нужны механизмы, в том числе и карательные, исключающие коррупцию там, где она работает на экстремизм.
Следующий момент – борьба с социальной несправедливостью. Для этого нужна твердая политическая воля власти в части обозначения границ дозволенного (и не только законом) всех возомнивших себя «хозяевами жизни». С «усеновщиной» пора кончать. Если у людей нет понятия порядочности, скромности и просто трезвости поведения, то государство должно поставить их в соответствующие рамки. Быть богатым в бедной стране да еще в условиях экономического кризиса должно стать высшим проявлением аморальности. Заработал или наворовал – не выпячивайся, живи скромно, жди когда это богаство не будет выглядеть раздражающе. Это вполне решаемая проблема.
Еще один важный фактор. Нужно кардинальное изменение подходов в части предупреждения социальных конфликтов и их разрешения.
Сегодня социальные конфликты не решаются, а загоняются вглубь. Все построено на запретах, наказаниях и даже репрессиях. Любой социальный конфликт стараются загасить, выявить виновных и наказать, чтобы другим было неповадно. Суды, как правило, в таких случаях оказываются на стороне власти.
Но это все как раз и создает атмосферу безнадежности, ощущение бесправия, плюс формирует барьер недоверия между людьми и властью. Проигрывая в конфликтах, не находя понимания у государства, люди уходят в себя, «пружина» начинает сжиматься, а это означает, что людей выталкивают на поле экстрима.
Но это неправильно, нужен совершенно другой подход. Люди даже если они не правы, должны иметь возможность выразить свой протест, Это важнейшее условие для снятия социального напряжения. Это же азы социологии. Граждане должны видеть, что с ними разговаривают на равных, их слушают и даже могут услышать. Никаких угроз и давления. Только переговоры. Все административные меры только в строгом соответствии с законом.
Недостаток времени не дает возможности говорить о других моментах снятия социального экстрима. А они есть. Это лежит в сфере религии, образования, контрпропаганды, социальной адаптации молодежи и много другого. Это большая работа, где, как говорится, и конь не валялся.
Так что если мы хотим, чтобы экстремизм не стал частью нашей жизни, эти темы должны стать важнейшей частью повестки дня правительства и внимания парламентариев. Это большая и сложная работа, которая возможно после осознания, что остановить экстремизм, можно только борясь с его причинами, но никак ни с его результатами и последствиями.
