Начать эти заметки хочется стихами в подражание незабвенному творению покойного ныне поэта и актёра Леонида Филатова под названием «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца», впервые опубликованному в журнале «Юность» буйной раннеперестроечной весной 1987-го: четверть века и два года привеском как один день!
Над газетами суды
Для газет всегда худы!
Коль дана команда сверху,
То засудят хоть куды.
Хоть когда и хоть кого,
Кроме Бога одного.
Хоть кого и хоть когда –
Наша общая беда…
Присутствие в нашем самодеятельном стихотворчестве «под Филатова» некоторых божественных, а равно богоискательских и богостроительских мотивов объясним некоторыми особенностями времени описываемого действия и одного из двух мест означенного действия.
Время и место на скрещении прессозащитных и религиозных сюжетов
Судебный процесс по делу о закрытии «Правдивой газеты» проходил в два заседания 11 и 18 апреля, то есть завершился аккурат в Страстную пятницу – день, когда в Иерусалиме был распят Иисус Христос, а в булгаковском Ершалаиме – бродячий философ Иешуа Га-Ноцри. Причём в обоих случаях организаторы расправы спешили провернуть суд и казнь до наступления субботы, то есть до пятничного вечера, каковой хронологический момент налицо в судебной эпопее «Правдивой газеты», завершившейся к обеденному перерыву того дня.
Судебная же эпопея по закрытию «Ассанди-Таймс» началась 14 апреля, то есть аккурат в первый день пасхальной недели, и тоже могла бы завершиться во второй половине дня Страстной пятницы. На втором заседании 18 апреля у нас возникло чёткое впечатление, что судья спешит умять дело до предвыходного «шабаша», и лишь настойчивое ходатайство адвоката Тамары Симахиной о переносе судебных прений на более поздний день заставило судью Бахыта Тажиханова назначить последнее заседание на утро понедельника.
Так что засудили «Ассанди-Таймс» не накануне Светлого Христова воскресенья, а в первый рабочий день после Пасхи, подтвердив заодно и репутацию понедельника как тяжелого дня… впрочем, для независимой прессы в авторитарном государстве тяжек любой день и месяц.
Что же касается религиозных аспектов места действия, то в случае «Правдивой газеты» таковых не усматривается, поскольку местоположение Алматинского городского суда не ассоциируется ни с каким из храмов божьих центральной части нашего города. Зато Медеуский районный суд расположен буквально «спиной к спине» со зданием Центральной мечети Алматы, а пройдя квартал от суда в противоположную мечети сторону, упираешься во владения казахстанской епархии РПЦ с Софийским собором, монастырской часовней и Серафимо-Иверским женским монастырём.
Вдвойне грешно так шутить, но похоже, что в этот единственный в наших краях монастырь впору будет постричься сотрудницам преимущественно женской по кадровому составу редакции «Ассанди-Таймс», поскольку в светской журналистике им работы точно не найти. В какую редакцию ни устройся они работать, прокуратура в любой момент объявит её частью «единого СМИ» и подаст об этом исковое заявление о его закрытии, а уж соответствующий «орган правосудия из трёх букв, средняя буква У» без запинки удовлетворит заявление прокураторов.
И чтобы покончить с церковными аспектами описываемой эпопеи, отметим ещё одну хронологически-смысловую деталь: в своём заявлении о запрете выпуска издававшейся с мая 2013-го по начало апреля 2014-го газеты «Ассанди-Таймс» путём включения её в состав «единого СМИ» прокуратура оперировала решением всё того же Медеуского райсуда от 25 декабря 2012 года. Из этой даты явствует, что большую «Республику» закрыли в день Рождества Христова по католическому и протестантскому календарю – хорошая пара с датой сегодняшнего решения о запрете «Ассанди-Таймс» на следующий день после Воскресения Христова по православному календарю!
Впрочем, нашим церберам как достойным наследникам Каифы и Пилата одинаково в кайф и в лад гнобить медиа-протестантов из независимых СМИ хоть в Рождество, хоть на Пасху, причём по любому из существующих в мире календарей. Понадобится – перейдут и на методы исламистов, приговаривающих авторов неугодных стихов или карикатур к побиванию камнями или отложенному теракту за миллион долларов… впрочем, последнее – вряд ли так буквально: приговорить приговорят, а миллион распилят по своим карманам.
Прокурор-ответчик, прокурор-истец – для судящегося СМИ один конец
Судной неделе «Ассанди-Таймс», продолжавшейся с 14 по 21 апреля, предшествовали события 1 и 2 апреля: заочный суд по первому заявлению прокуратуры, решение судьи о прекращении выпуска газеты в порядке обеспечения иска и приход в офис редакции судоисполнителей с этим решением. Всё это мы уже описали в статье «Судоисполнители гнались за призраком единого СМИ» на сайте от 3.04.2014.
Судной же неделе «Правдивой газеты», продолжавшейся с 11 по 18 апреля, предшествовала целая эпопея из административных протоколов по поводу мелких, если не сказать мельчайших «нарушений порядка объявления выходных данных» (формулировка из Административного кодекса). Отловом таковых «газетных блох» занимаются мониторы-цензоры из управления внутренней политики акимата Алматы, а уже составленные ими протоколы об административных правонарушениях поддерживают в СМАСе прокуроры и тамошние судьи выносят постановления о денежных штрафах и приостановлениях издания. За неполный год своего существования «Правдивая газета» заплатила три крупных штрафа и отбыла два трёхмесячных «домашних ареста». Как только закончился последний из них, прокурор Бостандыкского района направил в суд исковое заявление о полном закрытии газеты ввиду исчерпания ею допустимого числа менее строгих наказаний.
Рассмотрев прокурорское заявление, судья Бостандыкского районного суда заочно, то есть в отсутствии представителей редакции, вынес решение об удовлетворении требования прокуратуры. Подробности этой истории были красочно описаны издательницей газеты Розланой Таукиной, основательно прокомментированы президентом МФ «Адил соз» Тамарой Калеевой и председателем совета КМБПЧиСЗ Евгением Жовтисом на пресс-конференции 3 марта (см. наш репортаж «Ловля блох как способ управления внутренней политикой» на сайте от 4.03.2014).
Таким образом, редакции «Правдивой» и «Ассанди» оказались в очень схожем положении – и та, и другая закрыты решением судов первой инстанции, только у «ПГ» это было ещё в феврале, а у «АТ» – уже в апреле. И ещё одно различие: первая из названных редакций апеллировала на это решение в вышестоящий суд, а уже эта судебная инстанция отказала газетчикам в удовлетворении их апелляции. У журналистов же второй из названных газет всё это ещё впереди.
Между делами «Правдивой» и «Ассанди», очень похожими содержательно, но находящимися на разных временных стадиях, есть ещё и такая разница: на апрельском процессе «ПГ» редакция выступает истцом, а прокуратура Бостандыкского района – ответчиком, тогда как на процессе «АТ» редакция выступает ответчиком, а прокуратура Медеуского района – истцом.
Существует такое мнение, что истец в суде чувствует себя увереннее, чем ответчик – за счёт естественного преимущества нападающего над обороняющимся. А ещё можно было бы предположить, что если прокурор Медеуского района чувствует себя увереннее в родном ему Медеуском райсуде, то прокурор Бостандыкского района должен чувствовать себя не столь уверенно в Алматинском городском суде. Ну хотя бы за счёт естественной разницы в уровнях – город выше, чем район, а значит судья горсуда не будет смотреть в рот нижестоящему прокурору. Отсюда какой-то шанс на более объективное рассмотрение дела.
Однако наши впечатления от присутствия в качестве наблюдателя на обоих процессах этой декады (плюс ещё раньше – на многих других таких процессах в горсуде и в нескольких райсудах) подсказывают нам иное. Нет никаких преимуществ у редакции-истца в горсуде перед редакцией-ответчиком в райсуде, и позиция прокурора-ответчика в горсуде ничуть не слабее позиции прокурора-истца в райсуде. И там и сям и тот, и другой имеет привилегию не утруждать себя поиском обоснований своего искового требования и контраргументов на аргументы противной стороны, если эта сторона – редакция независимого/оппозиционного СМИ.
Эта сторона процесса в наших судах всегда противная, и прежде всего она противна судье, который всегда против такого СМИ и всегда заодно с прокурором, как бы ни различался на разных процессах статус этих двух сторон (кто когда истец и кто когда ответчик). В наших судах декларируемое законом равенство сторон грубо попирается или вовсе отсутствует, а декларируемая тем же законом состязательность процесса присутствует разве что в виде состязания между игроком, садящимся за стол со всеми 8-ю фигурами и 8-ю пешками против игрока, вынужденного сесть за доску без ферзя, слона, коня и ладьи.
«Но ему же оставили другого слона, коня и ладью, а без ферзя ему сам бог велел играть – пусть покажет, какой из него Каспаров против Путина!» – скажет некий сильно равноудалённый наблюдатель-эстет вроде Светланы Британовой с аудиосайта «Радиоточка». Примерно в такой манере она на правах ведущей радио-щоу о свободе СМИ поправляла слабые возражения ею же приглашённых Тамары Калевой из «Адил соза» и Маржан Ельшибаевой из «Интерньюса».
«Судье заодно с прокурором плевать на детальный разбор…»
«…им лишь бы скрепить протоколом готовый уже приговор» – это четверостишие из песни барда Юлия Кима о диссидентских процессах 60-80-х годов прошлого века мы уже много раз цитировали в наших статьях об уголовных, административных и гражданских процессах по политическим и политико-медийным казахстанским делам нулевых и десятых годов нового столетия.
Напомним, что та кимовская песня называлась «Адвокатский вальс» и была посвящена бесстрашным адвокатам на тех процессах Дине Каминской и Софье Калистратовой, которые одни на весь СССР брались защищать тогдашних «отщепенцев», которых в нынешней России зовут «национал-предателями». Автор песни дивится мотивам адвокатского профессионализма своих героинь:
Откуда ж берётся охота,
Азарт, неподдельная страсть
Машинам доказывать что-то,
Властям корректировать власть?
Этот вопрос и содержащаяся в нём констатация – при всей разности ситуаций «там и тогда» (брежневско-андроповская Москва) и «здесь и сейчас» (назарбаевско-есимовский Алматы), при всей разнице предметов и последствий судоговорения (многолетний срок для живого человека или закрытие газеты) вполне актуальны и применительно к стороне защиты на описываемых нами судах.
При этом стороной защиты может выступать и тандем из профессионального адвоката Тамары Симахиной и журналиста Гузяль Байдалиновой, плюс на втором заседании выступал и официальный главный редактор Сергей Дуванов (это всё на процессе «Ассанди-Таймс»), так и тандем из двух не профессиональных адвокатов, а журналистов с меньшим и большим судебным опытом Розланы Таукиной и Рамазана Есергепова (на апелляционном процессе «Правдивой газеты»).
Нужно было слышать их аргументы, комментарии к оспариваемым документам (исковому заявлению прокуратуры о закрытии «АТ» и уже вынесенному судебному решению о закрытии» ПГ»), вопросы к представителям прокуратуры – и нужно было слышать их ответы на адресованные им вопросы (если они вообще хоть что-то отвечали) и их односложные выступления в судебных прениях! Последние, сразу скажем, сводились к сакраментальному «в исковом заявлении прокуратуры (вариант: в оспариваемом судебном решении) всё сказано, дополнений не имею, прошу суд удовлетворить заявление (вариант: оставить апелляционную жалобу без удовлетворения)».
Нужно было слышать, сколько и каких грубейших нарушений закона в оспариваемых документах и действиях выявили и подробнейшим образом раскрыли защитники – и нужно было слышать «ответы» прокуроров, если там вообще было что услышать.
Вот, например, Розлана Таукина указывает на юридически вопиющий факт наложения на редакцию «ПГ» двух разных административных наказаний за одно и то же мелкое нарушение. А вот она же указывает на не менее вопиющий факт, когда прокурор требовал закрыть газету за три повторных нарушения, тогда как в данном случае нарушения были не только мелкие, но и совершенно разные (Розлана выразилась образно: три «блохи» трёх разных пород). Вкупе с ни в какие ворота не лезущим фактом рассмотрения дела в райсуде без участия стороны ответчика – разве этого не достаточно для отмены оспариваемого решения и направления дела на новое рассмотрение в ином составе суда?
На риторический вопрос ответим риторически же: в более-менее независимом суде этого было бы вполне достаточно, в нашем суде – нет. Хотя прокурор так и не представил никакого возражения – почему этого недостаточно; единственный его комментарий к сказанному стороной ответчика: «Судебное решение вынесено обоснованно, оснований для отмены не усматриваю, прошу оставить без удовлетворения». И судья эту просьбу уважил.
Стоит ли говорить (наверное, всё же стоит) о том, как этот же судья апелляционной коллегии отказал в ходатайстве о приобщении к делу экспертного заключения нашего Бюро по делу «Правдивой газеты» и заявлений двух крупнейших прессозащитных организаций мира – нью-йоркского Комитета защиты журналистов (CPJ) и парижских «Репортёров без границ»? На это ходатайство возражение прокурора было таково: «Данные организации не являются сторонами по данному делу». Ну так сторона ответчика и не утверждала, что являются! Судью прокурорское возражение в жанре «про Фому и Ерёму» вполне устроило, и документы приобщены к делу не были (хотя если бы даже и были приобщены, что это изменило бы?)
А вот на процессе «Ассанди-Таймс» наш коллега Сергей Дуванов, весь неполный год выпуска газеты официально бывший её главным редактором без отрыва от работы руководителем информационно-мониторингового центра нашего Бюро, буквально «на пальцах» опровергает прокурорское отождествление «АТ», зарегистрированной в мае 2013-го, с одноимённой газетой, выходившей несколько лет назад, а в декабре 2012-го включённой в состав «единого СМИ»:
– Газета была зарегистрирована Министерством культуры и информации как новое издание, при этом никаких претензий к совпадению её названия с названием давно закрывшейся газеты не предъявлялось. Да мало ли было одноимённых газет в истории казахстанской журналистики – они что, все образуют единое СМИ?!
И он же по поводу отождествления новой «АТ» с ранее запрещённой «Республикой» на том странном основании, что там и там работали одни и те же журналисты (этот же аргумент потом развивала и Тамара Симахина):
– После закрытия одного СМИ работавшие в нём журналисты имеют полное право устроиться на работу в любое другое СМИ – это их право и это повседневная практика журналистской профессии. Если допустить, что с переходом в одну редакцию журналистов из другой редакции эти издания становятся единым СМИ, то придётся объявить таковым все сколько-там тысяч СМИ, существующих в стране. Прокурор настаивает на этом?
Ответ представителя надзорного органа, а в данном случае ещё и истца, был предсказуем: «В исковом заявлении всё сказано, прошу суд его удовлетворить».
Прецедент не прецедент, а закона нет как нет
И вот, на наш взгляд, самый перловый перл из этого набора диалогов «в стиле пьес Ионеско»: адвокат Симахина задаёт представителю прокуратуры Максакбаю вопрос:
– У нас в стране право прецедентное?
Спрошенный юрист отказывается отвечать на этот вопрос, и судья разрешает ему не отвечать, однако не запрещает и адвокату продолжать вопросы. Симахина отвечает на свой вопрос сама и спрашивает дальше:
– Право у нас в стране не прецедентное, поэтому в суде не должны приниматься ссылки на прецедент, а только на статьи законов. Почему же в вашем исковом заявлении нет ни одной ссылки на статьи УК, ГК или КоАП, нарушенные редакцией «Ассанди-Таймс», а только на решение Медеуского районного суда от 25 декабря 2013 года?
Ответ представителя прокуратуры: «В указанном решении всё обосновано, оно вступило в законную силу, в нашем заявлении это прописано. Прошу удовлетворить».
Вообще на тему эти двух процессов и многих таких же прежних можно было бы разработать некую ролевую игру для студентов юридических факультетов и колледжей. Играющие делятся на две команды – адвокатскую и прокурорскую, что может совпадать с обучением на соответствующих кафедрах, а можно и крест-накрест – будущие прокуроры играют адвокатов, а те наоборот.
После этого команды рассаживаются визави и «симахины-байдалиновы-дувановы-таукины-есергеповы» воспроизводят соответствующие реплики и конструируют собственные, причём каждый по одному, а играющие в прокурорской команде озвучивают свои односложные и однотипные реплики хором.
Во втором раунде команды могут поменяться местами. На наш взгляд, если будет такая ролевуха, то непременно будет и веселуха. Хотя, возможно, и сквозь слёзы и/или со слезами на глазах.
Андрей СВИРИДОВ, редактор интернет-сайта КМБПЧиСЗ,
обозреватель и историк казахстанской прессы
(фото автора)
