Тюремный срок за клевету, многомиллионные штрафы и запрет на публикацию фото без согласия сфотографированного – это далеко не полный перечень угроз для журналистов, таящихся в проекте нового Уголовного кодекса Республики Казахстан. Есть ли еще шанс спасти положение? На этот вопрос президент фонда защиты журналистов «Адил соз» Тамара Калеева ответила в ходе недавнего эфирв в «R-студии».
Воров прощают, а журналистов сажают
– Тамара Мисхадовна, еще в 2010 году Казахстан обещал клевету декриминализировать. Но в проекте нового Уголовного кодекса эта норма сохранена и, более того, расширена…
– Клевета в УК появилась в 1998 году, и отличительный ее признак от норм Гражданского кодекса — это умысел, умышленное распространение недостоверных, позорящих сведений. Считается, что это делается во имя защиты достоинства человека, которое неприкосновенно во всех международных декларациях и пактах, а также в нашей Конституции.
– Но НПО постоянно говорят о том, что клевету нужно исключить из УК. Почему?
– Во-первых, невозможно доказать умысел. Это не приготовление к убийству, когда должны быть какие-то вещественные доказательства. Во-вторых, угроза тюремного заключения очень ограничивает свободу творчества, свободу слова, ограничивает журналистские расследования, общественный контроль над деятельностью власти.
Сейчас если начиается серьезное журналистское расследование, то идет соревнование «кто вперед»: или журналист опубликует и возбудят уголовное дело против вора или коррупционера по факту публикации, или коррупционер быстро подаст на журналиста в суд за клевету.
В проекте УК смягчена ответственность за экономические преступления, связанные с бюджетными средствами, злоупотреблением служебным положением. Разумно. Если человек много украл из казны, какой смысл сажать его в тюрьму? Пусть вернет украденное и еще заплатит большой штраф.
Но если мы эту норму «совместим» с усилением ответственности, в первую очередь, журналиста за клевету, то получится, что воров прощают, а журналистов сажают. Ура, давайте и дальше «бороться» с коррупцией такими методами!
Не в цифрах дело
– А нельзя ли перевести клевету в административную ответственность? Наказывали бы нереальными штрафами…
– Перевод в административную сферу обозначался как возможный вариант, но мы не считаем это правильным. Административное производство — сокращенное, линия защиты очень сужена, это ведь обвинение со стороны государства, хотя в Уголовном кодексе дела по клевете — это дела частного обвинения. Сам обиженный подает в суд. Мы считаем, что это должно разрешаться в рамках гражданского судопроизводства как частный спор физических или юридических лиц.
– За всю историю наличия клеветы в Уголовном кодексе независимого Казахстана сколько журналистов было привлечено к ответственности?
– Каждый год у нас 20—30 судов по клевете. Обвинительных приговоров было 19. За последние 15 лет были осуждены к лишению свободы три человека. Мы все эти случаи серьезно исследовали — умысел нигде не был доказан.
Самый вопиющий — это дело Вадима Курамшина. За публикацию в газете «Эпоха», за одно слово, которое им было употреблено, — «махинации», его приговорили к 1 году ограничения свободы. Но в связи с тем, что это именно уголовное дело, признали случай рецидивом, припомнили предыдущее наказание, и человек за слово «махинации» отсидел в колонии три года.
Большинство дел заканчиваются тем, что заявитель забирает заявление или автор статьи идет на примирение — на соглашение с тем, кого критиковал. Много оправдательных приговоров. Мы не акцентируем на них внимание, потому что это все равно не аргумент в пользу того, чтобы сохранять клевету в Уголовном кодексе.
В прошлом году у нас не было ни одного обвинительного приговора по клевете. А уже в феврале этого года обвинили журналистов карагандинского «Пятого канала» в клевете. Дело закончилось на досудебной стадии.
Но дело не в этих цифрах. Я процитирую выводы международных организаций — ОБСЕ, ООН, Организации американских государств говорят о том, что сама угроза уголовного преследования действует на свободу слова как холодный душ, и угрозу тюремного заключения ни в коем случае применять нельзя.
Вместо того чтобы воспитывать гражданское общество, приучать его к цивилизованным формам выражения своего мнения, идет давление, наказание. Пар скапливается, и пресс становится тяжелее.
Власти кивают на ЕС
– Сегодня говорят о том, что идет тотальная зачистка информационного поля, закрывают СМИ, давят на общественных деятелей. Но иногда газеты сами «срезаются» на технических мелочах. То есть сами виноваты?
– Да, есть такое мнение. Но кому и для чего важны эти мелочи? Сейчас в парламенте параллельно обсуждается проект Кодекса об административных правонарушениях. Мы говорим: зачем там предусматривается закрытие издания и конфискация имущества за технические нарушения? Кому они вредят? Обществу? Государству? Читателю? Они не вредят абсолютно никому. Но я думаю, что эти несоразмерные санкции не смягчат, потому что это прекрасный способ расправиться с теми изданиями, которые не нужны нашей власти, которые наша власть считает опасными.
– Судя по Вашим ответам в ходе эфира, Вы оцениваете ситуацию со свободой слова пессимистически?
– В целом ситуация неблагополучная. У нас одно из самых репрессивных законодательств по свободе слова среди стран СНГ. Но меня радует, что журналисты стали лучше знать свои права и пытаются их грамотно защищать, в первую очередь право на доступ к информации там, где идет воспрепятствование. Я думаю, количество должно скоро перейти в качество.
– А какие страны либеральнее нас в отношении законодательства?
– Представьте себе, Узбекистан. Хотя там правовая система и практика — не одно и то же, конечно. Кыргзстан лучше — там декриминализирована клевета, как и в Туркменистане. В России лучше — там сначала декриминализировали клевету, потом снова вернули в Уголовный кодекс, но в новом УК уже без лишения свободы.
Сейчас, когда идут споры в парламенте, наша Генеральная прокуратура повадилась кивать на Европейский союз. Дескать, в 27 странах ЕС сохраняется уголовная ответственность за клевету. А с каких пор мы оглядываемся на ЕС? Давайте оглянемся на США, где есть Первая поправка к Конституции, запрещающая принимать законы, которые ограничивают свободу слова. Кроме того, сколько уголовных дел там и сколько у нас? Там — ни одного, а у нас — целая серия.
У Казахстана есть свои обязательства, мы подписали Международный пакт о гражданских и политических правах и обязаны его выполнять. Если статья 19 этого пакта для нас чересчур общо формулирует возможность ограничения свободы слова в интересах нравственности, общественной безопасности и т.д., то есть куча других документов, разъясняющих положения этой статьи. Это серьезные разъяснения мировых экспертов, которые имеют официальный статус.
– На днях снова было создано Агентство по связи и информации. Многие считают, что оно станет интернет-полицией, что, само собой, отразится на свободе выражения мнения. Вы согласны?
– Я, когда это узнала, была просто обескуражена. Несчастная сфера информации за последние десять лет реформировалась минимум семь раз — каждые год-полтора. Я не исключаю, что это связано с усилением политического сыска. Тем более что уже проводится мониторинг сайтов — это одна из известных разновидностей цензуры. Сообщалось, что мониторится не менее 10 тысяч сайтов.
Это неблагодарный труд гигантского количества людей. Деньги налогоплательщиков пожираются этими цензорами и троллями, которые нейтрализуют негативную информацию. Я на днях прочитала, что на нейтрализацию негативной информации по ЭКСПО-2017 выделяются миллионы!
Страданий на два миллиона
– Когда разрабатывался проект нового кодекса, НПО настаивали на исключении из него статьи о клевете. Почему эта инициатива не нашла поддержки в массах?
– Это самый тяжелый вопрос для меня. Я не могу этого понять. Мы обращаемся к журналистам — вы понимаете, что это ваши кровные интересы? Это вы можете оказаться за решеткой, почему вы не поддерживаете, не пишите, не тормошите своих депутатов?
Небольшой пример. Сейчас мы сделали клип «Я вам песенку спою про клевету» на мотив известной песни про пять минут. Для видеоряда приглашаем журналистов, отвечают — нет. Обзвонили ряд частных газет, которые гордо называют себя независимыми, а остальные считают их провластными, судя по содержанию. «Да вы что?! Вы нас хотите лишить госзаказа?!»
Пока наши журналисты первыми эту рабскую психологию не выдавят из себя, с нами могут делать что угодно. Говорят, три года лишения свободы — как превентивная мера, я отвечаю — так поставьте смертную казнь, еще эффективнее будет. И пока журналисты будут говорить «я, конечно, против, но не выскажусь», нам и поставят смертную казнь за клевету.
– Помимо перспективы сесть за клевету, какие еще проблемы актуальны для сотрудников СМИ сегодня?
– Миллион проблем. В запасе есть еще Гражданский кодекс, который содержит нормы просто безобразные. Взыскание морального вреда не регламентируется никак. Сейчас «Трибуне» два миллиона тенге «прописали» компенсации морального вреда, а настрадался ли этот полковник в отставке (герой публикации — ред.) на два миллиона и в чем это выражено? Ведь не доказано. Особенно в регионах зубастые издания заваливают исками, и эти многомиллионные иски почти в полном объеме удовлетворяются.
У нас есть совершенно нелепая статья — право на изображение. То есть без согласия изображаемого нельзя публиковать фото. В прошлом году было много таких судебных дел, и судьи, понимая абсурдность требований, вынуждены всегда удовлетворять требования истца, потому что статья в Гражданском кодексе сформулирована однозначно.
У нас журналист или издание могут быть обязаны выплатить ущерб при неумышленном причинении морального вреда. Такие же безобразные нормы в отношении частной жизни, общественных объединений, митингов…
– Но Уголовный кодекс мы уже ведь не изменим?
– Я считаю, мы только подходим к решающему сражению. Первое чтение еще ничего не значит, есть второе, есть сенат, есть решение президента… Нужно учесть, что международные организации уже выразили свое отношение на начальной стадии, и я считаю, что на стадии финала они еще дадут о себе знать. И мы все еще не раз обозначим свои позиции. Еще есть шанс. Важно понять, что мы отстаиваем не свои корпоративные интересы, а интересы всего общества.
Беседовала Татьяна ПАНЧЕНКО
Публикация в газете «Ассанди-Таймс» от 28.03.2014
Этот номер газеты оказался последним, потому что соледующий номер от 4.04.2014
уже не смог выйти из печати по причине судебного запрета, вынесенного 1 апреля
