Дело об избиении журналиста Игоря Ларры, приведшего к смерти журналиста, завершается в городском суде Актобе. Накануне вдова Игоря – Наталья Ким обратилась за помощью в Бюро.
Женщина оказалась в непростой ситуации: руководство издания, где работал Ларра, изливало только словесные обещания помочь, взявший на себя роль защитника семьи человек старательно обходил контакт с НПО и прессой, а суд вынуждал женщину стремительно постигать азы права. Чтобы добиться справедливости на этом процессе нужно было как можно скорее становиться Шерлоком Холмсом, ясновидящим, Архангелом карающим и призывающим к совести или просто миллионером.
Найти деньги на адвоката за два дня до процесса не удалось. Общественным защитником вызвался быть Бахтыгул Канатов – юрист РОО «Шанырак». Но изучить дело он не успел: папка была выдана судом утром накануне. Не смогла ознакомиться с делом и Наталья Ким. Следователь Сактаганов, в отличие от первого следователя Нуржанова, не посчитал нужным перевести с казахского языка нормативные акты следственного дела.
Пятеро человек, участвовавших в избиении журналиста, оказались либо земляками, либо одногруппниками, но на скамью подсудимых посадили пока только одного Султанова. Его брат – Мухаметжан Султанов пояснил представителю Бюро, сколько стоило избежать ответственности – не менее четырех коров. Ровно столько забрал из аульного стада отец главного подозреваемого Д., чтобы выкупить сына. Заявление Мухаметжана Султанова о том, где находится Д., находящийся в розыске, в полиции не приняли. Документ удалось сдать только в городскую прокуратуру.
Таким образом, ставки были сделаны, следователь заменен, двое подозреваемых переведены в свидетели, а один просто исчез из дела (как пояснил судья). Ну а владелец коров получил право отдельного уголовного производства. Таким образом, наблюдателям и прессе оставалось только гадать, кому же из сторон досталось больше мяса на согым?
Чтобы не быть пессимистом представитель Бюро перед заседанием отправился к судье. И стал свидетелем разговора судьи Даубаева с прокурором. В коридоре они обговаривали будущий приговор, планируя завершить дело в этот же день. Однако многочисленная пресса и представители НПО помешали задуманному.
Маленький зал не вмещал всех желающих. По требованию правозащитников принесли стул, который вскоре отобрал у девчат один из конвоиров. Пришлось убрать сумки, сдвинуть коленки, сомкнуть ряды.
Процесс велся не на государственном языке, а на так называемом «шала-казахском». Это когда судья переводит сам, для протокола говорит вместо подсудимого, переводчик переводит только для одного человека – истицы-вдовы, а пресса, как может, справляется с ролью толмачей.
Дважды во время процесса с разницей в десять минут к судье подходил охранник, и они без смущения шептались.
Дважды судья угрожал второму свидетелю административным наказанием за неуважение к суду. Растерянный и ошеломленный малый не давал никакого повода для столь сурового наказания, лишь со смущением повторял заученный текст. Признался, что во время драки справлял малую нужду и в темноте ничего не разглядел. Зато запомнил, как падал Ларра: вперед лицом, пытаясь обхватить дерево.
На кромешную темноту упирал и первый свидетель. Он тоже ничего не видел, не слышал, никого не бил, не выворачивал карманы, а ворованный телефон купил по незнанию.
Вообще «криминалить» в своем районе молодой человек считает неправильным! Редко встретишь в суде столь уверенного свидетеля: он указывал и давал поручения всем: подсудимому, адвокату, прокурору и даже судье! Последний, правда, пытался сопротивляться, но административным наказанием наглеца не пугал.
Куда тверже отбивалась от указок свидетеля адвокат подсудимого Султанова, чьи услуги оплачивает государство. Женщина оказалась с характером настолько жестким, что к ней за помощью боялись обратиться родственники подсудимого. Сама она желания помочь не высказала.
И все-таки нестыковки в деле были: первый свидетель утверждал, что Ларра падал на спину, а таксиста не разглядел. Второй назвал даже марку машины. Это в кромешной-то темноте! Путались парни и в показаниях по телефонным переговорам, после драки. И в том, сколько же телефонов делили: один или два? Не могли точно указать места избиения, обозначали его словами «где-то», «в темноте».
Супруга журналиста, не имея на руках показаний сторон, безуспешно пыталась поймать на лжи свидетелей. Под конец заседания судья Даубаев настойчиво просил Наталью Ким не подавать жалоб и ходатайств, мол, все решим сами.
Процесс завершился в конце 5-го часа (судья уверял, что его ждет еще один суд). Однако, в коридоре, как и во всем здании, стояла мертвая тишина.
Позже ознакомившись с материалами дела Б.Канатов указал, что там нет фотосъемки места происшествия (?!!). Восполнить пробел решили гражданский активист Алима Абдирова и сам Бахтыгул Канатов. Вечерняя фотосъемка и опрос жителей авиагородка показал: место происшествия освещалось двумя лампами над подъездами дома № 22, двумя прожекторами во дворе соседней школы и фонарями с близлежащей дороги. Даже речи не может вестись о полной темноте.
Наталья Ким теперь готовится к прениям. Защитник составляет апелляцию в областной суд. Судья Даубаев планирует огласить приговор 27 декабря в 16.00.
Ольга КЛИМОНОВА, директор Актюбинского областного филиала КМБПЧиСЗ
