Казахстанскому международному бюро по правам человека и соблюдению законности исполнилось 20 лет, что стало поводом для всего правозащитного движения СНГ собраться в Алматы и подвести итоги двадцатилетней работы. Праздник получился скорее грустным: к юбилею правозащитники сверили тренды ужесточающихся репрессий, подготовили пособие по определению понятия «политический заключенный» и попытались выработать общую стратегию.
25-26 ноября в Алматы прошла юбилейная конференция по правам человека. Цель мероприятия заключалась в том, чтобы обсудить тенденции развития ситуации с соблюдением фундаментальных свобод на постсоветском пространстве и обсудить условия деятельности правозащитных организаций. В конференции приняли участи порядка 150 гостей из 10 стран.
Праздник скорее получился грустным: здесь почти не звучало аплодисментов, а в докладах речь шла только о проблемах, причем настолько серьезных, что иногда казалось, что машина времени перенесла тебя в поздний СССР. Открывая заседание, глава Бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений Жовтис прямо так и отметил, что 20 лет назад они с коллегами готовили точно такую же конференцию, только в ее названии не было слова «проблема». Сейчас же речь идет о выживании правозащитников.
– Эти годы мы работали очень разнонаправленно, — отметил он также основную проблему правозащитного движения СНГ. — Контакты поддерживались, и мы в Центральной Азии в основном знали друг друга, но в целом у нас было больше контактов с европейскими коллегами, чем между собой. Сегодня же мы видимся и сотрудничаем чаще, и причиной этого стала общность проблем и тревожность развития ситуации.
Директор Freedom House в Казахстане Виктория Тюленева отметила, что сегодня правозащитники переживают тяжелейшие времена: «Быть правозащитником и трудно, и опасно, и не всегда достижимо то, что мы отстаиваем. Поэтому неподдельное уважение вызывает ваша принципиальность и стойкость».
Независимый консультант по международному праву в области прав человека Татьяна Чернобиль подчеркнула, что настало время, когда наступлению на права и свободы придаются легальные формы: «Инструмент, который используется сейчас, — пугай и властвуй. Нужно оставаться верным принципам, не дать себя увести в словоблудие, обсуждение только формы проблем для создания иллюзии диалога с гражданским обществом. Надо не терять связь с Человеком».
Похороны права
Первый день конференции был посвящен обсуждению ситуации с соблюдением прав человека в странах СНГ. Проблемы поражали своей системностью и общностью на всем пространстве, но еще больше поражали одинаковые или перекликающиеся методы «работы» с правозащитниками и НПО, отличающиеся только интенсивностью или силой воздействия.
Глава Российского института прав человека Валентин Гефтер рассказал, что с конца 2011 года в Москве на уличных акциях задержано до 5000 человек, до 1000 НПО подверглись прокурорским проверкам. Кроме того, в России был принят целый пакет законов, направленных на дискриминацию меньшинств — ЛГБТ, мигрантов и так далее. В отношении правозащитников здесь продолжает применяться физическое насилие, и резко возросла неконституционная роль спецслужб.
Глава Украинского центра гражданских свобод Александра Матвейчук констатировала активное наступление на права человека в своей стране с 2012 года: в сфере свободы выражения и СМИ, свободе мирных собраний, праве на справедливый суд и свободу от пыток. По ее словам, за девять месяцев 2013 года в стране было зафиксировано 333 протеста против жестокого обращения или бездействия правоохранительных органов, что составило 12% от всех протестных событий за этот период.
Появилась в Украине и новая форма преследования — принудительное лечение в психиатрической больнице. Кроме этого, правозащитников здесь тревожат преследование ЛГБТ и тотальное нарушение права на приватность, то есть слежка и незаконный сбор персональных данных граждан.
Председатель Независимой группы правозащитников Узбекистана Сурат Икрамов и глава правления Института гражданского общества Армении Артак Киракосян отметили одной из главных проблем то, что государствами управляют олигархические группы, а оппозиционные силы выкорчеваны здесь еще в 90-е годы. В такой ситуации в инакомыслящих здесь превратились правозащитники, принимающие на себя удары властей.
В Таджикистане, как рассказал директор Независимого центра защиты прав человека Сергей Романов, среди наиболее жестких нарушений прав человека преобладают пытки, незаконные задержания, а также под ударом оказались справедливое судебное разбирательство и свобода вероисповедания.
– Недавно у нас прошла спецоперация против вооруженных групп, и информация о причинах мероприятия, и численность погибших остались в тайне, — отметил
г-н Романов.
Туркменистан «порадовал» небанальной репрессией: здесь, по словам главы Демократического союза Вячеслава Мамедова, уничтожено 85 000 книг, которые признаны неблагонадежными, а их авторы отнесены к врагам народа.
Картину завершал правозащитник Евгений Жовтис, который отметил, что в Казахстане к репрессивному он относит законодательство об общественных организациях, СМИ и религии. Здесь интересным было то, что, оказывается, цензура уже вовсю орудует в сфере печати.
– Редактора нескольких газет сообщили мне, что типографии, в которые поступает на печать тираж, отправляют на утверждение в Комитет национальной безопасности все, что печатают. Потом в редакции звонят и просят снять такую-то статью, — рассказал он.
Кроме всем известных фактов, что в Казахстане нет независимого ТВ и СМИ в целом, а на журналистов оказывается давление в виде штрафов и угроз уголовного преследования за клевету, Евгений Жовтис также обратил внимание на то, что за инакомыслящими установлен контроль разных организаций по противодействию экстремизму и терроризму.
– Гражданские активисты — это группа нестабильности, с точки зрения власти. Любые призывы к политическим переменам и соблюдению политических прав и свобод воспринимаются как разжигание какой-либо розни. Общечеловеческие ценности заменяются некими традиционными, — отметил он.
Неологизм в словаре
На небольшой специальной сессии глава Российского института прав человека Валентин Гефтер презентовал коллегам руководство по определению понятия «политический заключенный».
Десятистраничное пособие предлагает трактовку таких терминов, как «лишение свободы», «политические мотивы» и «политический заключенный». Последним правозащитники предлагают считать лицо, лишенное свободы, если имеет место один из трех следующих факторов.
Лишение свободы было применено исключительно из-за его политических, религиозных или иных убеждений, а также в связи с ненасильственным осуществлением свободы мысли, совести и религии, выражения мнений и информации, свободы мирных собраний и иных прав и свобод.
Лишение свободы было применено исключительно из-за ненасильственной деятельности, направленной на защиту прав человека и основных свобод.
Лишение свободы было применено исключительно по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, гражданства, сексуальной ориентации и так далее.
Далее в документе даются детальные пояснения и постатейные комментарии к каждому пункту, основанные на международном законодательстве. Использование и продвижение данного руководства поддержали 29 организаций России, Беларуси, Украины, Польши и Азербайджана.
Сапожник без сапог
Второй день был посвящен условиям деятельности правозащитных организаций в постсоветском регионе.
Сопредседатель координационного совета Молодежного правозащитного движения Дмитрий Макаров отметил, что гражданское общество России оказалось в наихудшем положении и подвергается беспрецедентному давлению.
– Нам говорят, что права человека — это часть суверенитета государства и туда не должны лезть ни иностранцы, ни общественные организации. Вводятся такие неправовые термины, как «иностранный агент», принимаются законы, которые формируют четкий образ врага, — сказал эксперт.
Имидж правозащитного движения и его восприятие, по словам г-на Макарова, в России на очень низком уровне, тогда как внутри себя правозащитники сконцентрированы на реагировании, не думая о стратегических целях.
Отметил Дмитрий Макаров как проблему института вызов смены поколений: «На смену корифеям приходят правозащитники, но их явно недостаточно, чтобы отвечать на вызовы, и они сконцентрированы на укзопрофильных сферах. Необходимо строить широкие коалиции, ассоциации — сейчас этого явно недостаточно».
Уход ведущих доноров из стран СНГ и сконцентрированность тех, кто остался опять-таки на узкопрофильной поддержке, без создания ресурсных баз — еще одна важнейшая проблема российских правозащитников. И последнее — российское движение, по мнению эксперта, сосредоточено на своих проблемах, мало кто готов говорить о вызовах постсоветском пространстве.
Член белорусского правозащитного центра «Вясна» Владимир Лабкович добавил, что в его стране правозащитники теряют опору международного сообщества: чиновники требуют при участии на площадках ПРООН неучастия тех или иных общественных организаций.
Кроме того, в Беларуси действует уголовная ответственность до 2 лет за деятельность от имени незарегистрированных организаций. “Эта статья сыграла очень плохую роль для белорусского гражданского общества, потому что поставила многие общественные организации перед серьезным выбором и они самораспустились”, — вспомнил он.
Директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов дополнил список проблем провластными кампаниями в прессе против правозащитников. Кроме того, в этой стране власти активно используют ГОНГО и «бросают» их в те или иные ниши, чтобы вытеснить из них настоящих общественников.
В Таджикистане без прозрачных критериев и правил проверяются правозащитные организации, изымаются документы, предъявляются различные претензии, перечислила замдиректора фонда «Нота Бене» Фавзия Назарова.
Представительница Украины Александра Матвейчук отметила среди угроз в своей сфере закон о противодействии экстремизму и сужение международной помощи до технической: «Также начали появляться попытки дискредитации правозащитников — взлом почты, создание альтернативных СМИ и заказ ТВ-сюжетов, где говорят, что общественные организации преувеличивают или лгут».
Кроме перечисления проблем звучали и философские вопросы: кому мы, правозащитники, нужны, народ за нас не заступается, ничего о нас не знает, а иногда и вовсе воспринимает агрессивно. Но все-таки оптимизм победил, за поддержкой и любовью большинства было решено не гоняться, а большинство стараться просвещать и вовлекать в свою работу.
Излив душу и все эти проблемы друг другу за два дня, правозащитники региона пришли к пониманию, что для решения системных вопросов нужна коалиционная площадка. Кроме этого, важными направлениями необходимой работы признаны просвещение, особенно молодежи, система коллективной безопасности общественных деятелей, а также работа платформы международной солидарности.
В настоящее время организации готовят общую стратегию.
Ирина МЕДНИКОВА
Публикация на интернет-портале «Республика» от 28.11.2013
<https://free-kaz.info/b/http://respublika-kaz.info/news/politics/34058>
