Ровно два года Алексей Ушенин и его гражданская жена Наталья Сагитова добиваются справедливости во всех инстанциях казахстанского правосудия. Отчаявшись найти управу на беспредельщиков в форме, женщина обратилась к корреспонденту «Времени».
Все началось 28 сентября 2011 года. В то утро Алексея Ушенина доставили в УВД Уральска. Ушенин рассказал: по прибытии в горотдел его начали избивать, добиваясь признания в совершении нескольких грабежей. По словам Алексея, оперативники наносили удары по различным частям тела, били головой о стену, надевали полиэтиленовый пакет на голову и душили до потери сознания, после чего приводили в чувство с помощью нашатырного спирта. Кроме этого сотрудники полиции прижигали его тело сигаретами. При этом один из полицейских снимал все происходящее на видео. В какой-то момент Алексей сломался и подписал чистосердечное признание в ограблении автозаправки. Впоследствии в суде он неоднократно заявлял о том, что подписал бумаги под пытками, однако председатель Теректинского райсуда Джумашева оставила эти заявления без внимания.
В тот же день – 28 августа – полицейские приехали домой к Ушенину и забрали в УВД его беременную гражданскую жену Наталью Сагитову. Как рассказала молодая женщина, ее доставили в УВД в половине четвертого дня, не объясняя ничего. На допросе от нее стали требовать показаний против мужа.
– Они говорили, что запрут меня в камеру к сифилитикам, – рассказывает Наталья. – Потом посадили в камеру к женщине, которую подозревают в убийстве. А после начали говорить, что не выпустят до конца следствия и «оформят в спецприемник» как бомжа. Когда я потребовала прекратить весь этот беспредел, начальник криминальной полиции Сергей Шевченко прямо мне сказал, что может просто взять и порвать мое удостоверение и ничего я никому не докажу.
Домой беременную женщину отпустили только ночью. Ее пребывание в УВД никак не оформлялось.
Все попытки родственников Ушенина привлечь внимание органов к тому, что мужчину и его жену подвергали пыткам, не привели ни к чему. В итоге Наталья Сагитова и сестра Ушенина Юлия Питерскова обратились к правозащитникам.
– 6 сентября 2011 года я в присутствии работников прокуратуры, ДУИС и администрации СИЗО осмотрел обвиняемого Ушенина, – говорит директор Западно-Казахстанского филиала Бюро по правам человека Павел Кочетков. – Даже спустя неделю у него были явно видны и следы побоев, и ожоги от сигарет, и след на шее. Я знаю, что такие следы остаются после того, как человека пытали целлофановым пакетом. В тот же день в присутствии работника городской прокуратуры была проведена судебно-медицинская экспертиза, которая подтвердила телесные повреждения у обвиняемого.
Прокуратура города Уральска возбудила уголовное дело по ст.141-1 ч.2 п. «а» УК РК – «пытки, совершенные группой лиц или по предварительному сговору».
Однако уже через неделю из областной прокуратуры пришел ответ, в котором сообщалось, что постановление о возбуждении уголовного дела отменено с направлением его на дополнительную проверку. Ушенин и его жена продолжали писать письма и жалобы во все возможные инстанции, но в ответ – либо отписки, либо вообще молчание.
Тем временем уголовное дело Алексея Ушенина передали в суд. Председатель Теректинского райсуда Джумашева рассматривала обстоятельства дела в течение месяца. О том, как проходил суд, – история отдельная. Фактически все обвинение строилось на признательных показаниях самого Алексея Ушенина. Он несколько раз сообщил судье о том, что подписал признание под пытками, не выдержав издевательств. Но – безрезультатно.
В результате Ушенин сел за решетку на пять с половиной лет.
– Лично я уверена, что мой муж ничего противозаконного не совершал, – говорит Наталья Сагитова. – Но если полицейские утверждают, что он что-то такое сделал, пусть они это докажут! А они вместо того, чтобы собирать доказательства, просто издевались над ним и надо мной. Разве это нормально?!
Во всех своих жалобах женщина указывает конкретные фамилии полицейских, которые привезли ее на допрос в УВД: Бисенов и Оразов. В заявлениях Ушенина фигурируют фамилии Шевченко и Кулова. Однако все эти полицейские продолжают работать на своих местах. Факт применения пыток не подтвердился.
– Я не могу разговаривать с вами на эту тему, – сообщил «Времени» по телефону начальник управления криминальной полиции ДВД ЗКО Сергей Шевченко. – Я подробностей не помню. Кажется, жена этого Ушенина писала заявление в нашу службу собственной безопасности. Обратитесь туда.
Руководитель управления собственной безопасности Жасталап Сагадетов сообщил, что действительно весной 2012 года в их управление поступало письмо от Натальи Сагитовой. Сам Ушенин в то время был на этапе в Костанае, однако по просьбе западноказахстанских полицейских их коллеги опросили Ушенина на предмет того, пытали его в Уральске или нет.
– В бумаге, которую нам прислали, сообщается, что Алексей Ушенин ничего не смог сообщить по существу вопроса.
– Я все рассказал как есть, – сообщил «Времени» Ушенин в телефонном разговоре. – И о том, как меня били, разумеется, рассказал.
Между тем в 2010 году в Западно-Казахстанский филиал Бюро по правам человека пожаловались на пытки 70 жителей города и области. В 2011 году таких обращений было 36, в 2012-м – 31, и за первое полугодие 2013 года к правозащитникам обратились лишь 7 человек. Насколько объективны эти цифры, судить трудно, ведь далеко не все находят в себе силы бороться с системой. Тем более что даже обращение в соответствующие органы дает результаты крайне редко.
Это подтверждает уральский правозащитник Павел Кочетков.
– В этом году мне пришло два отказа в возбуждении дел по фактам пыток, – говорит он. – Дело в том, что прокуратура практически не принимает мер по таким обращениям. В 2010 году к нам даже приезжала специальная проверка из Генеральной прокуратуры, потому что у нас было самое большое количество жалоб на пытки со стороны силовиков. За год только ко мне обратились 70 человек. Проверка тогда установила, что за каждой жалобой стоит реальный человек. Однако ни один факт пыток у них тогда не нашел подтверждения. А все дело в том, что если человек жаловался на пытки со стороны полицейских, его заявление попадало в отдел собственной безопасности того же ДВД. Получается, один полицейский спрашивает другого: «Ты бил этого человека?». Тот – не дурак же – говорит: «Нет, не бил». После этого УСБ с чистой совестью отписывает, что факт не подтвердился, и дело не возбуждают. Всего-то и делов!
Тем не менее именно после той проверки Генеральная прокуратура объявила о создании специального управления по борьбе с пытками.
– Такие управления созданы в каждой области, – продолжает правозащитник. – Однако о том, как они работают, у меня нет никаких сведений. Вопреки прямому указанию генерального прокурора меня еще ни разу не включали в комиссии по расследованию дел, связанных с пытками. На все мои письма приходят обыкновенные отписки, в которых цитируются выдержки из Уголовного кодекса или сообщаются давно известные факты по делу. Ощущение такое, что я пытаюсь вести диалог со стеной.
Еще один вариант поворота событий – передача дел другому ведомству. Обычно их передают почему-то в финансовую полицию. Так было и с делом Алексея Ушенина. Когда его жена и сестра достали прокуроров и полицейских своими жалобами, дело передали в областной департамент финансовой полиции. Следователь Астафьев после его рассмотрения и ознакомления с результатами экспертизы не исключил, что все увечья Алексей Ушенин нанес себе сам. Причиной такой уверенности послужило то, что ожоги и ссадины находятся в местах, анатомически доступных для рук самого Ушенина. При этом никого не смутил тот факт, что на теле человека практически нет мест, куда бы он не мог дотянуться рукой.
– Пытки в нашей стране будут продолжаться еще не один год, – уверен Павел Кочетков. – Если даже в обычной жизни вас может обхамить продавец или служащий, то за решеткой люди и вовсе бесправны. Это только говорится о том, что у них есть какие-то права. На самом деле никто не знает, что там происходит. Доказывать даже самые грубые нарушения прав человека – занятие практически бесполезное. И ведь, смотрите, по делу Алексея Ушенина хотя бы пытались в чем-то разобраться. А его жена? Беременную женщину полсуток продержали в камере с подозреваемой в убийстве, ей как только не угрожали! Так ведь о ней даже речи никто не ведет. Как будто это все – норма.
Однако правозащитник уверен, что главная вина в том, что в Казахстане продолжают применять пытки, лежит на судьях.
– Пока судьи в обычном порядке рассматривают признания и доказательства, полученные под пытками, подозреваемых пытать не перестанут, – заявляет Павел Кочетков. – По закону, как только Ушенин заявил о том, что признание было получено под пытками, судья Джумашева должна была приостановить дело и отправить его на доследование. Однако она не только не сделала этого, но и продолжила опираться в своем расследовании на признательные показания, данные в ходе следствия. А если судьи принимают такие доказательства вины, то с чего бы полицейским вести себя по-другому! Избивая человека, да причем так изощренно, как это умеют делать «специалисты», можно добиться признания практически в чем угодно. Раскрываемость растет, налицо успехи!
ИСТОЧНИК:
Газета «Время»
www.time.kz/articles/risk/2013/11/12/pitanie-na-prochnost
