Как защитить… правозащитника? Ответить на этот – неожиданный на первый взгляд – вопрос в беседе с нашим корреспондентом попыталась член Коалиции по вопросам безопасности и защиты правозащитников и гражданских активистов Анара Ибраева.
– Анара, давайте прежде всего разберемся, кто же такой правозащитник. Как выяснилось, немногие знают точное определение.
– Правозащитник – это физическое лицо, которое продвигает, защищает (или стремится это делать) права и свободы человека, закрепленные во Всеобщей декларации прав человека. Причем не всегда правозащитником можно назвать юриста или адвоката. В мировой практике есть много примеров, когда, скажем, простой учитель сельской школы, защищая права ребенка, считается правозащитником. Защита прав и свобод, конечно, не профессиональная его стезя, однако он вполне способен это делать. Некоторых журналистов можно отнести к правозащитникам. То есть правозащитники – это люди, которые занимаются правозащитной деятельностью на постоянной основе или временно. У нас в Казахстане имена профессиональных правозащитников населению известны – председатель совета Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис, президент международного фонда защиты свободы слова «Әдiл сөз» Тамара Калеева, исполнительный директор общественного фонда «Хартия за права человека» Жемис Турмагамбетова, правозащитник Амангельды Шорманбаев.
– А есть ли у нас полный список правозащитников?
– Мы создали Коалицию по вопросам безопасности и защиты правозащитников и гражданских активистов. А вообще, это хорошая идея – составить список.
– Раз создана коалиция, значит, вопросы безопасности таких людей стоят довольно остро?
– Угрозы правозащитникам фиксируются. И картина вырисовывается, мягко говоря, непривлекательная: как в прошлом, так и в этом году отмечено достаточно много разного рода угроз правозащитникам. Если обратиться к цифрам, то с октября 2012-го по июнь 2013 года отмечены угрозы 139 активистам. За предыдущий период их было на 63 случая больше, но в качественном соотношении угрозы стали намного серьезнее и жестче. И география их расширилась.
– Если я правильно понимаю, то под угрозой вы имеете в виду не только обещание убить или что-то в этом роде…
– Да, мы выделили 6 видов угроз. Это уголовное производство, гражданское производство, административное, уголовно-исполнительное, угрозы, связанные с офисом или домом. Но лидирует другой раздел. Могу перечислить вам действия в отношении правозащитников, которые мы туда отнесли: препровождение в акимат для дачи объяснений, вопросы по телефону из различных госорганов, вмешательство пресс-секретарей госорганов в редакционную политику СМИ, наблюдение и слежка, вербовка сотрудников, постановка на учет у психиатра, увольнение, хакерские атаки на сайты и т.д. Следующими по распространенности идут меры административного характера – задержание, доставление в УВД, суды, штрафы, адмаресты. Кстати, мы в последнее время относим к угрозам видеосъемку акций сотрудниками полиции, потому что непонятно, как в дальнейшем будут использоваться эти записи. К тому же должностных лиц люди вправе фотографировать и снимать на видео, а должностные лица обязаны на такую съемку спрашивать разрешения. На деле же получается все наоборот. Есть и такое новшество, как вручение предостережения о недопустимости проведения каких-то акций протеста.
– А с юридической точки зрения такие предостережения законны?
– Я солидарна с мнением Евгения Жовтиса о том, что как такового процессуального документа, именуемого предостережением, не существует… Но вернемся к списку угроз, которые чаще всего применяются по отношению к активистам и правозащитникам. После меры административного характера идет уголовное производство, затем гражданское. И замыкают «рейтинг» уголовное-исполнительные угрозы и угрозы, связанные с домом или офисом.
– Расскажите о наиболее вопиющих, на ваш взгляд, случаях.
– Могу рассказать об одной тревожной, как я считаю, тенденции. За последний год проведены три стационарные судебно-психиатрические экспертизы в отношении правозащитников и активистов: риддерского журналиста Александра Харламова, балхашского адвоката Зинаиды Мухортовой и астанинского пастора церкви «Благодать» Бахытжана Кашкумбаева. Больше всего досталось Мухортовой – ее принудительно госпитализировали в психиатрическое медицинское учреждение. На мой взгляд, эти примеры доказывают, что теперь с правозащитниками борются руками врачей. И это тенденция, потому что случаев больше двух. И, как выяснилось, активисты потихоньку начинают узнавать, что кто-то из них состоит на учете в психдиспансере. В ходе одного из мероприятий сразу несколько человек об этом рассказали.
– То есть людей ставят на учет без их ведома?
– Да! Они узнают об этом случайно – например, в судах.
– И власть, применяя такие меры…
– Не только власть! Нужно четко понимать, что источники угроз могут быть разные. Иногда это бизнес-структуры, коллеги, частные лица, преступный мир.
– А часто ли источники угроз добиваются своих целей и правозащитники отказываются от своей деятельности?
– Наблюдаются единичные случаи, но в целом нет. Правозащитники – это идейные люди с принципиальной позицией, которые отстаивают общественные интересы, несмотря ни на что. По всему миру есть случаи угроз, но правозащитное движение продолжается.
– Посоветуйте, как правозащитникам себя защитить.
– Одним из главных правил, которое должен знать каждый: если ты не подумаешь о себе сам, никто за тебя это не сделает. Так что все в его руках. Нужно иметь определенный план защиты, особенно если человек занимается этим профессионально. Конечно, нужно думать и об окружающих тебя людях – это те же коллеги, граждане, обращающиеся за помощью, и т.д. Важно помогать друг другу – из этих соображений и была создана коалиция. Каждый имеет ряд определенных правил, которые важны в плане безопасности. К примеру, нужно быть финансово прозрачным, чтобы в случае чего тебя не могли обвинить в каких-то махинациях. Ну и, естественно, не воровать, не убивать и т.д.
– А куда обращаться в случае давления?
– Важнее всего, на мой взгляд, обращаться в государственные органы. Если правозащитник молчит в случае угроз – то это проблема не правоохранительных органов. Но если он фиксирует каждую угрозу – он набирает доказательную базу, на основе которой может утверждать, что какой-то госорган, в компетенцию которого входит защита прав и свобод человека, чего-то не сделал. А если он не видит эффективных мер защиты на национальном уровне, ему открывается доступ в международные органы. К примеру, в Комитет ООН по правам человека, Комитет ООН против пыток и т.д.
– Иногда бывает, что человеку на самом деле ничто не грозит – просто он таким образом пиарится. Но правозащитные организации все равно включают такие случаи в свои мониторинги. Почему?
– Мониторинг делается на основе публикаций в СМИ, поэтому мы всегда даем ссылку на источник и не изменяем содержания материала.
– И все-таки, вам не кажется, что некоторые люди спекулируют званием правозащитника?
– Не исключено. С другой стороны, есть этический аспект: каждый должен понимать, что он делает и зачем. То есть это ответственность самого человека прежде всего. И точки над «i» рано или поздно будут расставлены.
ИСТОЧНИК:
Газета «Время»
www.time.kz/articles/zloba/2013/10/08/bil-bi-chelovek-a-prava-najdutsja
