Вот уже три года Казахстанским международным бюро по правам человека и соблюдению законности (КМБПЧиСЗ) проводится мониторинг мирных собраний. В восьми крупнейших городах страны по специальной методике фиксируются все публичные акции, затем на основе полученной статистики вырисовывается общая картина гражданской митинговой активности казахстанцев. Опираясь на полученные цифры, захотелось порассуждать об этой стороне нашей общественной жизни, которую кое-кто, видимо, от очень предвзятого отношения, называет обидным словом «митинговщина».
Пик митинговой активности пришелся на 2011 год и частично на первую половину 2012 года: тогда ежемесячно в среднем проходило по 15 митингов. Для сравнения: в 2010 году было только 6 митингов в месяц, а во второй половине 2012 года – начале 2013‑го – 10 митингов в месяц.
Много это или мало? Смотря с чем и как сравнивать. Если сопоставить с соседним Кыргызстаном, где в эти же годы каждый месяц проводилось от 18 до 25 митингов, то, наверное, мало. Если сравнивать с Узбекистаном, где их практически нет, то много.
Другое дело, что с точки зрения массовости казахстанские митинги не идут ни в какое сравнение с теми протестными акциями, которые проходят в других странах. Если там счет идет на десятки, а то и сотни тысяч митингующих, то в Казахстане, согласно наблюдениям, средний митинг собирает 25 человек. В Алматы средний показатель повыше – 42 человека, а в Уральске – только 11 человек.
Понятно, что и влияние, какое оказывают такие протесты на общество и власть, абсолютно не сопоставимые. К слову сказать, то, сколько людей участвуют в публичных акциях протеста, является одним из важнейших показателей состояния гражданского общества. Так что 25 человек в качестве среднего показателя казахстанской «митинговщины» – это не просто иллюстрация состояния нашего гражданского общества, а приговор ему.
Думаю, сложно найти страну, где, случись события, подобные жанаозенским, хотя бы несколько тысяч возмущенных граждан не вышли на улицы. В Казахстане общество никак не отреагировало на пролитую кровь соотечественников. Фактически общество, за минусом оппозиции, промолчало. Это очень тревожный сигнал, позволяющий говорить о специфике ментальности наших людей, не способных подняться до уровня общественного сознания.
Политику вытесняет социалка
Мониторинг показывает, что в сравнении с прошлыми двумя годами заметно снизилось количество протестных акций с политическими требованиями. Раньше более 40% всех публичных акций содержало политические требования, теперь только 30%. При этом заметно выросло количество акций по социально-экономическим вопросам.
Вымывание политического контента из митинговой практики – это общая тенденция последних трех лет. Так, в 2010 году политические лозунги звучали на 47% митингов, в 2011 году – на 42%, а в 2012 году – уже только на 30%.
Объяснение этому – в снижении митинговой активности оппозиционных партий. В прошлые годы основной процент политических митингов давала именно оппозиция. Сегодня оппозиция, серьезно ослабленная после закрытия «Алги» и КПК, практически отказалась от практики митингов. Отсюда нынешний митинговый «пирог» на 70% из «социалки». Всё чаще не НПО, не партии, а простые люди выступают с требованиями решения своих социально-экономических проблем, протестуют против несправедливости чиновников и судей. Таких акций в Казахстане больше половины.
Интересно, что в соседнем Кыргызстане обратная тенденция. Там политизированность мирных собраний, напротив, растет. Если в 2010 году их было 55,8%, то в 2011 году – 76%, а в 2012 году – уже 82%.
Желание быть услышанными и понятыми – один из важнейших побуждающих мотивов, заставляющих людей в Кыргызстане выходить на митинги. Большинство экспертов солидарны с тем, что в целом власть не воспринимается в обществе как сила, нацеленная на работу по улучшению жизни людей, поэтому практически в каждом митинге подспудно присутствует негласный посыл: «Либо вы решаете наши проблемы, либо уходите». Эта политически окрашенная угроза представляет потенциальную опасность как для конкретных властных персон, так и в целом для политической стабильности страны.
Правда, ряд экспертов, объясняют это не ростом политической грамотности и продвинутости населения. Они связывают это с тем, что зачастую митингующие, решая сугубо социальные или экономические вопросы, целенаправленно политизируют свои требования, переводя тем самым проводимые ими собрания в статус политических. В этом принципиальное отличие кыргызской митинговой «социалки» от казахстанской.
В Казахстане протестующие, напротив, стараются избегать политизированности своих требований, усматривая в этом риск вызвать недовольство высшего политического руководства и тем самым отрезать себе пути оказания давления на тех, кто, по их мнению, является виновником их проблем. В этом плане большинство протестных акций в Казахстане проходит в негласном политическом формате «Президент у нас хороший, да вот чиновники ничего не хотят делать для народа».
Причины снижения активности
Мониторинг за 2012-13 годы показал, что митинговая активность в стране снизилась на треть (от прошлого года). Снижение наблюдается по всем городам, кроме Астаны, где рост митинговой активности, напротив, составил 35%, и Уральска, где митинговать стали больше на 8%.
Чем объясняется снижение? Ну, во‑первых, кризисом в оппозиции, которая стала меньше проводить митингов. Во‑вторых, в 2011 году забастовщики Жанаозена своими постоянными митингами существенно повышали средний показатель «митинговщины» по стране, а теперь этого нет.
Еще один момент, влияющий на уменьшение протестов – жесткие меры властей против участников несанкционированных митингов. Угроза разгона, задержания и крупного штрафа, по мнению опрошенных активистов гражданского общества, серьезно влияет на снижение митинговой активности казахстанцев. Более того, отмечается воздействие на людей т.н. синдрома Жанаозена, когда люди проецируют на себя те события, в которых против протестующих было применено оружие, стали бояться выходить на публичные акции.
Ну и конечно, остается традиционный способ сдерживания собирающихся на митинг – отказ в разрешении проведения митинга. Мониторинг показал, что в рамках продолжающейся регламентации свободы мирных собраний власти продолжают отказывать в проведении митингов как оппозиции, так и просто нелояльным к власти людям и организациям.
Отработанная схема: акиматы отказывают, а прокуратура тут же предупреждает об ответственности за проведение несанкционированной акции. Для многих граждан, готовых на протест, все это в совокупности с угрозами быть задержанными и оштрафованными (или подвергнутыми адм. аресту на 15 суток) является серьезной причиной отказаться от проведения публичных акций.
Еще одна особенность: в ходе последнего мониторинга не было отмечено ни одного случая разгона полицейскими несанкционированного мирного собрания. Как правило, полиция присутствует на всех митингах, проводит видеосъемку, выявляет организаторов, фиксирует выступающих, оставляя «разбор полетов» на потом, когда организаторов доставляют в суд и определяют меру наказания.
Для сравнения скажем, что в 2010 году полиция пресекала каждый третий митинг, в 2011-2012 годах – только около 7 процентов Такое «европейское» отношение к несанкционированным протестам, видимо, есть результат понимания, что всякий разгон – это мощнейшая реклама для протестующих, о которых сразу начинают писать все газеты, и не менее мощная антиреклама для полицейских, которые в этом случае предстают в качестве этаких «церберов». Похоже, в Акорде решили обходиться без эффектных разгонов, создающих нежелательный информационный повод. Тем более что в силу малочисленности протестующих об этих акциях кроме оппозиционной прессы, как правило, никто и не сообщает.
Агрессивность ментов пошла на убыль
Любопытное наблюдение. В ходе мониторинга велся подсчет количества стражей порядка, «опекающих» митингующих. Соотношение полицейских к митингующим – 1/2. То есть на каждых двух митингующих задействуется один полицейский. И это соотношение не меняется уже второй год. К сожалению, мы не имеем аналогичной статистики по другим странам, что не позволяет дать соответствующую оценку полицейской «опеке» митингов в Казахстане.
Хотя есть возможность сравнить с Кыргызстаном. Там ситуация с точки зрения количества полицейских, присутствующих на митинге, примерно такая же, хотя в остальном она заметно отличается. Кыргызские полицейские все больше занимаются обеспечением безопасности проведения мирных собраний, в отличие от казахстанских коллег, нацеленных на предотвращение митингов как таковых. Так, в частности, они занимаются изменением маршрута движения транспорта, установкой дополнительных дорожных знаков, ограждением мест проведения собраний, сопровождением участников.
Кыргызскими мониторами отмечается возросшая сдержанность сотрудников правоохранительных органов, которые, по оценкам наблюдателей, перестали реагировать на грубые и оскорбительные высказывания со стороны митингующих.
Интересно, что по инициативе МВД Кыргызстана в законе появились изменения, согласно которым «сотрудники органов внутренних дел обязаны проявлять уважительное отношение к участникам мирных собраний, обеспечивать беспрепятственную работу средств массовой информации, а также исполнять обязанности и соблюдать ограничения, предусмотренные законодательством страны». Этот факт можно рассматривать как начало изменения взаимоотношений между митингующими и полицейскими.
Очень интересное наблюдение сделали кыргызские правозащитники, оценивая поведение сотрудников милиции на митингах: милиция в Кыргызстане все больше демонстрирует свой нейтралитет к происходящему. Такая ситуация была отмечена более чем в 60% публичных акций. Это может рассматриваться как начало процесса превращения милиции из органа, стоящего на страже политических интересов действующей власти, в орган по поддержанию законности и правопорядка.
Иная ситуация в Казахстане, где полиция в политическом плане ангажирована на 100% и представляет собой подразделение вооруженных людей, ориентированных на защиту существующего политического режима. Все не согласные с этим режимом являются противниками, которым нельзя позволять выражать свое мнение вне разрешенных рамок.
И то, что в прошедший год полиция применила новую тактику и не пресекала митинги, не означает, что ситуация изменилась. Нет, ориентированность на ограничение, подавление и запрет сохраняется. Просто в виду существенного уменьшения политически ориентированных митингов проявлять репрессивные меры против пенсионеров, дольщиков и решающих свои личные права граждан малоцелесообразно.
Выплескивать ребенка с водой не стоит
Мониторинг дал ответ и на часто задаваемый вопрос: можно ли в Казахстане сегодня получить разрешение на проведение митинга? Как выяснилось, можно, но не всем. Система регулирования свободы мирных собраний в Казахстане работает очень избирательно.
Беспрепятственно разрешаются публичные акции провластного или лояльного к власти характера. В отношении митингов социального характера в отдельных случаях применяются ограничительные меры, но они достаточно легко преодолеваются через переговоры и поиск компромиссов. Очень трудно получить разрешение на митинг, предполагающий критику власти. Митинги же оппозиции разрешаются в исключительных случаях и только в специально отведенных для этого местах.
Совершенно иная ситуация в Кыргызстане. Там существует единственное ограничение на этот счет: запрещены немирные митинги. Все мирные собрания граждан можно проводить где угодно и когда угодно. Закон оговаривает уведомительный характер проведения мирных собраний. Однако уведомлять власти о готовящемся митинге – это не обязанность граждан, а право, поэтому 2/3 митингов в Кыргызстане проходят без всякого уведомления. Люди просто не пользуются этим правом.
Интересно, что нежелание участников мирных собраний уведомлять власти о проведении акций никак не повлияло на уровень конфликтности проводимых мирных собраний. Данные мониторинга показывают, что милиция и в случаях отсутствия уведомления точно также оперативно реагирует на эти собрания, как и в случаях, когда они проводятся с уведомлением. И в том, и в другом случае это никак не отражалось на выполнении ею задач по обеспечению порядка.
Как показывают сухие цифры мониторинга кыргызских правозащитников, слухи об агрессивности и буйности кыргызских мирных собраний сильно преувеличены. Согласно полученным результатам в 2011 году 7,5% всех акций протеста в Кыргызстане содержали элементы агрессии, насилия и оскорбления. В 2012 году этот показатель составил – 5,9%.
Показатель не столь серьезный, чтобы преподносить это как конец стабильности и правопорядка. Однако именно эти 6—7% стали поводом для бурной общественной дискуссии по поводу угрозы насилия, которую несут митинги в самом Кыргызстане, и основанием для закрепления в казахстанском обществе мнения, что кыргызская «митинговщина» парализовала жизнь в стране.
Понятно, что даже 6% немирных акций – это проблема. Однако при оценке реальной ситуации очень важно использование объективных и взвешенных критериев, позволяющих исключить элементы субъективности и эмоциональности при оценке степени агрессивности митингов. Это я к тому, что не нужно нагнетать страхи там, где все можно решить правильной оценкой ситуации и грамотной постановкой работы соответствующих служб.
Опыт других демократических стран показывает, что мирные собраний зачастую перерастают в агрессивность и неуправляемость толпы. Это неизбежное зло, оборотная сторона реализации права на свободу собраний и манифестаций. Однако в данном случае принципиально важно понимать, что агрессивный и даже немирный характер отдельных акций – это не повод для сомнений в праве граждан митинговать ВООБЩЕ.
Это проблема в первую очередь организаторов отдельных конкретных акций, а во-вторых – проблема оперативности и умения правоохранительных органов вовремя пресекать те конкретные собрания, которые перестают быть мирными. И это проблема не есть специфика Казахстана или Кыргызстана, это проблема для всех, кто встал на путь демократии. Вот только каждый ее решает по-своему – в силу своего понимания «митинговщины».
Сергей ДУВАНОВ, руководитель информационного центра КМБПЧиСЗ,
составитель итоговых докладов по программе «Мониторинг мирных собраний
в Казахстане 2010-2013 гг.»
Публикация на Интернет-портале «Республика» от 10.06.2013
<https://free–kaz.info/b/http://respublika–kaz.info/news/politics/30838>
