Порядок в тюрьмах обеспечивается в основном за счёт негласных правил, которые выработали сами заключённые. Но за любую провинность или для профилактики сотрудники администрации тюрьмы могут вызвать человека в штрафной изолятор и избить дубинкой, рассказывает известный правозащитник, сам недавно освободившийся из мест лишения свободы Евгений ЖОВТИС.
– Евгений, вы провели за колючей проволокой около двух с половиной лет, расскажите, что вас больше всего возмутило в казахстанских тюрьмах?
– В них до сих пор действует армейская система советских времён! Живут строго по уставу, с маршировками, строевыми песнями, отбоями и подъёмами и с запретом ложиться на кровать, хотя заключённые – это же не солдаты. Мне кажется, нет смысла приучать их к дисциплине подобным образом. Тем более, что многие из них уже в преклонном возрасте. Представьте: человеку уже 70 лет, у него внуки, а его заставляют маршировать и натягивать одеяло на кровать.
Ещё один отголосок советских времён – активисты-повязочники. Это, так сказать, «правильные» заключённые, которые помогают администрации поддерживать порядок. Промежуточное звено между администрацией и заключёнными – что-то вроде дедов в армии. Чаще всего это криминальные авторитеты.
Советским является также бесплатный труд заключённых. В то время колония называлась исправительно-трудовой, то есть труд считался основным средством перевоспитания. Сегодня по правилам заключённых могут заставить бесплатно работать только два часа в неделю, а всё остальное время должно оплачиваться. Но в действительности труд продолжает быть принудительным и бесплатным под видом того, что заключённый добровольно согласился на это, иногда работа длится весь день. Фактически сегодня в тюрьмах существует система советского исправительного лагеря и отрядного содержания большого количества людей в одной камере.
– Сколько человек обычно находятся в одной камере?
– Там, где я находился, было 70 человек, в другой камере – 30. Когда человек находится с одними и теми же людьми несколько лет подряд, то наступает усталость, поэтому иногда возникают конфликты. Это психология человеческих отношений. Но для подержания порядка в тюрьмах существует своя внутренняя субкультура. Сами заключённые вырабатывают негласные правила и наказывают тех, кто не соблюдает их.
– За какую провинность обычно наказывают?
– Наиболее серьёзным преступлением в тюрьме считается кража у своих. За это заключённые наказывают очень жёстко. Наказуемым может быть также неправильное поведение, не соответствующее внутренним правилам, разговор не такой. По-всякому бывает, в разных зонах свои правила. К примеру, в той, где я был последний год, практически никого не наказывали физически. Администрация тюрьмы со своей стороны тоже наказывает и применяет пытки. Чаще всего если человек провинился, много выпендривается либо от него хотят чего-то добиться, то заводят в кабинет и избивают дубинками. Эта система работает как часы.
Сейчас, когда я уже на свободе, ко мне часто стали поступать жалобы на пытки в тюрьмах. Я даже не всегда могу их озвучить, чтобы не навредить заключённому, иначе его там запрессуют. Поэтому, я считаю, необходимым обеспечить независимые посещения заключённых для неправительственных организаций, чтобы правозащитники в любой момент могли бы проверить: всё ли в порядке с человеком.
– А что вы предлагаете изменить в казахстанских тюрьмах?
– Много чего. Во-первых, сама судебная система не должна быть карательной и репрессивной, а лишение свободы нужно применять лишь в крайнем случае – за тяжкие и особо тяжкие преступления. Для сравнения: во Франции живут в четыре раза больше людей, чем в Казахстане, а количество заключённых примерно одинаковое!
Во-вторых, необходимо также перестроить колонию-поселение в тюрьму, соответствующую мировым стандартам, чтобы в камерах содержались от одного до четырёх человек, обеспечить их сантехникой.
В-третьих, нужно менять психологию, то есть в местах лишения свободы люди должны перевоспитываться и социально реабилитироваться, а не просто отбывать отпущенный судом срок. Для этого нужно увеличить количество соцработников и психологов в тюрьмах. Сейчас на 300 человек приходится один психолог, который вечно занят бюрократией, бумажки перекладывает, то есть фактически с заключёнными никто не работает.
Беседовала Джамиля КАРИМОВА (газета «Мегаполис» от 28.05.2012 <http://megapolis.kz/art/Evgeniy_ZhOVTIS_Tyuremnaya_dedovshchina>)
