Подробный отчет-репортаж о том, как выходил из таразской колонии общего режима журналист Рамазан Есергепов, осуждённый в 2009 году за свою профессиональную деятельность и отсидевший ровно 3 года плюс 18 часов, и как мы его там встречали.
День первый – четверг 5 января
Напомним, что согласно вынесенного Рамазану Есергепову в 2009 году обвинительного приговора отбываемый им трёхлетний срок исчислялся со дня задержания 6 января 2009 года, поэтому последним днём его срока было именно 5 января, а никак не 6-е (это был бы уже первый день четвёртого года). Согласно пункту 2 статьи 173 Уголовно-исполнительного кодекса, а также прилагающегося к ней юридического комментария, любой осуждённый с трёхлетним сроком, исчисляемым с 6.01.2009, должен быть освобождён в первой половине дня 5.01.2012 (см. об этом рядом на сайте в заявлении Бюро от 4.01.2012). Зная о данной коллизии, мы были готовы встречать Рамазана Есергепова хоть 5-го, хоть 6-го, а если откажут 5-го, то добиваться встречи с руководством колонии, департамента КУИС и прокуратуры Жамбылской области, чтобы из первых уст услышать их аргументы в пользу 6-го и высказать свои в пользу 5 января.
В Тараз мы приехали ранним утром четверга – автор этих строк вместе с президентом общественного фонда «Журналисты в беде» Розланой Таукиной, представляющей также газету «Свобода слова», сыновья освобождаемого журналиста Тохнур и Касым – актюбинским поездом, приходящим в Тараз в 4 утра. Отдельно автобусом из Алматы приехал в 7 утра корреспондент радио «Азаттык» Мади Бекмагамбетов. На месте к нам собирались присоединиться – и присоединились – таразские собкоры газет «Голос республики» и «Правда Казахстана», корреспондент-обозреватель Института по освещению войны и мира, группа таразских активистов Народной партии «Алга!» во главе с Даметкен Жарылкасыновой и активист таразского филиала ОСДП «Азат» Гульмира Исманкулова. Последние двое все годы пребывания Рамазана Есергепова в таразской колонии опекали его, оказывая любую посильную помощь его жене Раушан Есергеповой во время её приездов и в промежутках между ними.
Особую роль в нашей экспедиции должен был сыграть – и сыграл – таразский юрист Руслан Халидов, представитель нашего Бюро по Жамбылской области, от которого не могли просто так отмахнуться в областном КУИСе и прокуратуре, где он – так уж у нас получилось – выполнял обязанности переговорщика. Именно ему мы и позвонили в 9 утра, и первая же услышанная новость была о том, что выпускать Есергепова собираются не 5-го, а 6-го, но тем не менее сегодня с утра в областном департаменте КУИСа по этому поводу тюремщики будут совещаться с прокурорами.
«Очень хорошо, пускай совещаются», – дружно сказали мы и поехали в колонию, закупив по пути разноцветные шары, чтобы запустить их в небо у ворот зоны, продолжая тем самым журналистско-правозащитную традицию, образовавшуюся два года назад. Тогда в первую годовщину ареста Есергепова 6 января 2010-го члены правления ОФ «Журналисты в беде» и активисты партии «Алга!» запустили на алма-атинском Арбате воздушные шары с именами осуждённых журналистов, а потом власти оштрафовали Розлану Таукину и Владимира Козлова за «несанкционированный митинг» на 50 месячных показателей каждого. Год спустя (= год назад), в такой же январский день 2011-го, после нашей совместной пресс-конференции еперь уже одна Р.Таукина возле алма-атинского «Детского мира» запустила шары с именами журналистов-сидельцев, и власти к ней уже не приставали. Отметим, что в 2010 и 2011 годах трое из тех, кого мы «запускали», а именно Алпамыс Бектурганов, Токберген Абиев и Вадим Курамшин, вышли на свободу либо по УДО, либо по отбытии срока, а сейчас продолжает сидеть Тохнияз Кучуков вместе с правозащитником Евгением Жовтисом.
Итак, вот она, колония ЖД-158/2, известная в соответствующих кругах как «двойка»: далеко за городом, вдоль железнодорожной ветки на Жанатас и Каратау, длиннейшая высокая стена с колючей проволокой поверху, более-менее цивильное здание администрации, перед ним бескрайний пустырь со шлагбаумом. Здесь мы вышли из машин и прошли к зданию.
На табличке в холле указаны часы приёма граждан начальником учреждения и двумя его заместителями – с 15:00 до 17:00. «Будем ждать» – сказали мы и прошли по коридору в «Комнату ожидания» (не путать с комнатой для свиданий, расположенной внутри зоны). До нас там уже находились две (потом прибавилась ещё одна) группы людей, ожидавших свиданий с сидельцами: женщина с сыном-подростком из Отара, одинокая старушка и женщина с малышом (последних двух можно разглядеть на нижнем снимке справа от стоящего человека). Одну из посетительниц потом выведут из комнаты ожидания, а часа через два запустят обратно, и она нам расскажет, что надзиратели ей сказали, что она получит свидания со своим мужем только после того, как уйдут «эти», то есть мы. Впрочем, получение свиданий всеми тремя ожидальщицами увязывать с нашим пребыванием всё-таки не стали.
В 11:30 к нам заглянул начальник оперативного отдела колонии Куаныш Акатаев. Расспросил, кого мы здесь встречаем, почему ждём его освобождения именно сегодня, принял для ознакомления и передачи начальству листок с распечаткой заявления КМБПЧиСЗ от 4.01.2012 о коллизии вокруг даты освобождения Р.Есергепова (на снимке – держит его текст в руках). Со своей стороны г-н Акатаев рассказал, что подсчётом отсиженных заключёнными дней, месяцев и лет и отслеживанием дат освобождений занимается специальный человек, к которому нам следовало бы обратиться, но фамилии и местонахождения столь узкого специалиста не назвал. Чуть позже присутствовавший некоторое время в комнате ожидания мужчина по имени Косан (по его словам, имел срок 8 лет, отсидел 4 и был полностью оправдан судом) просветил нас насчёт того, что нам надо было бы поискать в зоне «майора Свободу» – так зэки прозвали того самого спеца по датам освобождений.
Возвращаясь на полчаса назад до посещения «режимника», отметим, что в 11:15 был звонок с улицы на «сотку» находившейся вместе с нами предводительнице «алговцев» Даметкен Жарылкасыновой. Её соратников, остававшихся в машине на стоянке у здания колонии, пытались выдернуть оттуда контролёры учреждения (по иному – надзиратели), но «алговцы» заперлись в машине и отказались выходить, и в конце концов их оставили в покое.
Ближе к полудню случился совсем уж курьёз: в дверь просунул голову какой-то парнишка (видимо, солдат-срочник из внешней охраны колонии) и крикнул: «Всем покинуть помещение, здесь будут проходить учения!» Автор этих строк, много лет совмещающий работу в КМБПЧиСЗ и редакции сайта Bureau.kz с репортерством в газете чрезвычайных ситуаций «Без опасности» и в этом качестве отнаблюдавший десятки учений по ЧС, очень заинтересовался и спросил у коридорного вестника: «А какие именно учения, как называются, какова у них легенда?» Такого вопроса посланец, видимо, не ожидал (недоинструктировали?) и сразу убежал куда-то вглубь здания.
Впрочем, этот невольный кандидат на роль матроса Железняка с его крылатой фразой «Караул устал!» должен был также передать своим начальникам и слова Р.Таукиной о том, что если нас попытаются выставить отсюда насильно, то «пускай выносят на руках: своими ногами мы отсюда не уйдём раньше, чем получим освобождённого Есергепова либо объяснения начальника колонии или вышестоящих начальников – почему не сегодня».
В 13:30 к нам заглянул Руслан Халидов (на снимке – держит в руках листок с текстом заявления КМБПЧиСЗ от 4.01.2012) и рассказал, что прождал всё это время в приёмной заместителя начальника областного департамента КУИСа, где тамошнее начальство совещалось с прокурорским по поводу даты освобождения Р.Есергепова, и по ходу дела несколько раз звонили в Генпрокуратуру. В сухом остатке позиция властей прежняя – срок у Есергепова истекает 6 января, тогда и будет освобождён. Однако теперь предстояло ещё одно совещание, теперь уже непосредственно в колонии, в кабинете начальника, на которое Халидов был приглашён и намерен с экземпляром УИК и заявлением КМБПЧиСЗ в руках отстаивать вариант с 5-м числом.
После 14:00 нам предложили пообедать в столовой для сотрудников учреждения – мол, с утра тут сидите, небось проголодались. Мы поблагодарили, но отдали дань зароненной общей ситуацией подозрительности (в данном случае, может, и напрасной): разделились на две группы и посетили столовую посменно – если одну группу не впустят обратно, хотя бы другая группа останется. Сразу скажем, что данная предосторожность оказалась излишней – возможно, сыграло свою роль приближение 3-х часов дня как официального времени начала приёма у руководителей учреждения.
Вместо 15:00 нас позвали «наверх» (в буквальном смысле – на второй этаж здания) часом позже. Спустился некто в форме капитана, по фамилии не представился, зато спросил: «Кто здесь родственники Есергепова?» Сыновья ответили, и капитан пригласил их пройти к начальнику колонии. Минут через пять Тохнур и Касым вернулись и рассказали, что им было объявлено о выпуске их отца на свободу завтра в 9:00. После этого тот же капитан предпринял, видимо, последнюю за день попытку не пустить нас к начальству: мол, вы же слышали, что сказали близким родственникам Есергепова. «Вот пускай и нам то же самое скажут – мы тут представляем две общественные организации и три средства массовой информации из Алматы, плюс местные таразцы тоже с нами!» – воскликнула Розлана Таукина.
Капитан сдался, но не совсем – предложил пройти наверх одним алмаатинцам, при этом оставить внизу всю фото-, аудио- и видеотехнику. Слегка попрепиравшись по этому поводу: «да?.. а чем нам потом подтвердить точность записи слов ваших начальников, если они предъявят такие претензии?», мы поднялись вслед за капитаном в руководящий кабинет. Там уже находился наш переговорщик Руслан Халидов, при виде нас развёдший руками – ничего, мол, им не смог втолковать, ссылаются на приказ сверху. Должностные лица по очереди представились: и.о. начальника учреждения ЖД-158/2 подполковник Жандос Жамбаев, старший помощник прокурора Жамбылской области Кайрат Кожаев, заместитель спецпрокурора по надзору за соблюдением законности в местах лишения свободы Кульзипа Абдрахманова. В дальнейшем говорила в основном она:
– Наша позиция согласована с Генеральной прокуратурой. Освобождать Есергепова будем завтра в 9:00. Последним днём его срока является 6 января 2012 года, потому что он был задержан 6 января 2009 года, эта дата обозначена в его приговоре, с неё исчисляется его срок. Если выпустить его сегодня, то один день останется недосиженным, что будет нарушением закона.
– Но как же требование статьи 173 УИК о том, что «срок заканчивается в последний день истечения года. Например: если по приговору срок в один год исчисляется с 15 мая
Госпожа заместительница спецпрокурора ответила совершенно замечательно – во всяком случае, наш Евгений Александрович как тонкий ценитель чиновничьего нормотворчества это оценит:
– Комментарий к кодексу не является частью кодекса и не считается законом, а лишь частным мнением учёных-юристов теоретиков. Относительно дня освобождения Есергепова 5 января – это лично ваши домыслы. Есергепов будет освобождён завтра в 9 часов утра.
После этого и.о. начальника колонии подполковник Жамбаев повторил то же самое и добавил, чтобы мы не устраивали шоу перед подъездом административного здания колонии, а встречали Есергепова у шлагбаума, куда он будет доставлен.
Покинув вместе с Халидовым начальственный кабинет, мы спустились к ожидавшим нас «алговцам» и вместе с ними вышли из здания, а дойдя до того самого шлагбаума, высказали буквально в один голос, что так будет даже лучше – декорации как в финале классического фильма «Мёртвый сезон», где советского разведчика Абеля обменивают на американского шпиона Пауэрса как раз между двумя шлагбаумами на мосту через пограничную реку между двумя германскими государствами. Так что это ещё посмотреть, кто здесь устраивает шоу и кто тут в большей степени «сам себе режиссёр»…
Поскольку в этот день Рамазан Есергепов продолжал оставаться в заточении, церемонию запуска «шаров освобождения» с именными листками на него и Тохнияза Кучукова решено было провести здесь и сейчас, что и было сделано в 16:30.
Позади участников запуска – административное здание колонии, а на через-следующем снимке справа можно разглядеть и стену собственно колонии со спиралями «колючки» поверху.
Шары взлетают в небо.
День второй – пятница 6 января
Без четверти девять утра мы снова были у ворот колонии, на этот раз остановившись, как и было договорено, на дальних подступах.
Как и было договорено, именно за шлагбаумом выстроились для встречи Рамазана Есергепова с цветами, новыми шарами и запиской «Ура, свобода!»
И вот в 9:05 на другом конце пустыря вдоль здания администрации колонии наконец-то показался освобождённый Рамазан Есергепов с традиционным узелком личных вещей, опирающийся на палку (в последние месяцы заключения стал хромать) и сопровождаемый Русланом Халидовым:
Остановившись у шлагбаума и приняв от Розланы букет, Рамазан сделал было движения нагнуться и пройти под «бревном» наружу, но наши женщины его остановили: «нет, пускай шлагбаум подымут!» Как ни странно, кто-то из охранников зоны тут же сделал это – и освобожденный журналист шагнул в объятия встречающих
Делаем общий снимок на память:
Ещё одна формальность: контролёры просят Есергепова расписаться в какой-то ведомости – последняя расписка об освобождении, что он и делает на капоте КУИСовской машины.
В 9:15 мы расселись по двум автомобилям – одна семиместная, специально нанятая для отъезда прямо отсюда в Алматы шестерых алматинцев – Есергепова с сыновьями и нас с Розланой и Мади.
По дороге от колонии к городу Рамазан вдруг попросил заехать в центр Тараза к монументу жертвам политических репрессий (к слову, в южной столице Казахстана такого памятника нет, а есть лишь камень в Сосновом парке с выгравированным на нём обещании соорудить такой памятник – установлен аж в 1993 году).
В 10:00 подъехали к памятнику, представляющему собой фигуру женщины, скорбящей возле плиты кроваво-кирпичного цвета с тюремным окошком (надпись по-казахски неплохо бы гляделась в паре с надписью по-русски – закон об употреблении русского языка наравне с государственным никто не отменял, а сталинские репрессии были направлены отнюдь не против одних казахов!). Вышли, постояли перед монументом, Рамазан возложил к нему цветы и сказал, что делает это в память не только жертв Голодомора и Тридцать Седьмого года, но и недавних жертв расстрела в Жанаозене.
Перед тем, как поехать дальше, решили принять приглашение «алговцев» посетить их офис – попить чаю (от завтрака в колонии Рамазан отказался, потому что держал последнюю за три года своего сидения голодовку, объявленную утром 5 января против незаконного удержания за решёткой сверх отбытого срока). В офисе «Алги» сфотографировались все вместе – «алговцы», освобождённый журналист и мы.
В 11:00 наконец выехали в Алматы, причём нашу машину сопровождали до выезда из Тараза не только машина «алговцев», но и ещё одна машина, следовавшая за нашим кортежем ещё от колонии к памятнику, а от памятника к офису. «Алговцы» рассказали нам, что своих опекунов из КНБ и отдела внутренней политики акимата называют «патронажными сёстрами», а те, когда это слышат, обижаются: «ну почему хотя бы не патронажными братьями?»
В 11:30 мы, теперь уже без всякого сопровождения, пересекли границу города и мост через протекающую там реку Талас, и двинулись в направлении городов Мерке, Шу (он же Чу) и райцентра Кордай (Георгиевка). После короткой остановки в последнем из названных поселений двинулись дальше через Кордайский перевал (на этот раз вполне благосклонный к путникам) прямиком в Алматы, куда и въехали около 19:00.
Всю дорогу у нас с Розланой звонили сотовые телефоны, мы только и успевали отвечать на звонки коллег – журналистов и НПО-шников, время от времени передавая трубку Рамазану, чтобы он сам ответил на поздравления с освобождением и вопросы в эфир или на полосу. Подробное интервью записала на диктофон Р.Таукина для газеты «Свобода слова», где мы его, надо полагать, прочитаем на следующей неделе. Прочтём ответы Рамазана о том, как ему сиделось, что за люди сидели вместе с ним, какие там были «зачистки» осуждённых, а однажды даже массы приезжавших на свидание родственников, о том, как отразился на положении заключённых теракт «таразского терминатора» 12 ноября. А ещё – о планах Рамазана Есергепова на будущее (напомним, он отбыл лишь одну часть своего приговора – трёхлетний срок, тогда как вторая часть приговора – двухлетний запрет на редакторскую и издательскую деятельность – продолжает над ним висеть). И ещё – о том, что он ответил на вопрос, написал бы он теперь такую же статью с заглавным вопросом «Кто управляет страной – КНБ или президент?» и со вставкой «секретных» документов КНБ.
Уже по приезду в Алматы заехали ненадолго по просьбе Рамазана к нему домой, где его уже ждали многочисленные родственники, а первее всех – жена и главный помощник по работе в редакции «Алма-Ата инфо», а потом и главный защитник на следствии, процессе и в заточении – Раушан Есергепова.
На этом мы заканчиваем этот отчёт-репортаж о том, как освобождали из заключения бывшего редактора и издателя газеты «Алма-Ата инфо» Рамазана Есергепова.
Андрей СВИРИДОВ, редактор интернет-сайта КМБПЧиСЗ
(Тараз – Алматы, фото автора)
