На многое повидавших правозащитников и членов республиканских НПО, посетивших в ноябре Костанай, наш бомжеприемник произвел неизгладимое впечатление. И хвастать тут нечем. Находясь в равных условиях с центрами социальной адаптации других городов, костанайский умудряется отличаться незабываемым амбре, удручающе-бедным интерьером и необычайно строгим фейс-контролем.
Вывод о кардинальных отличиях сделан не только на основании заявления посетившего костанайский приют руководителя Национального центра по правам человека Вячеслава Калюжного о том, что бомжи «тоже имеют право на достойное существование». Но и по личным наблюдениям журналистов «НГ».
22 ноября, несмотря на морозы, в центре социальной адаптации не все койки заняты. Между тем в отделении травматологии городской больницы бездомных пациентов размещают уже в коридорах. В городскую больницу попасть намного проще, чем в бомжеприемник. Да, цена высока – обмороженные и ампутированные конечности. Но зато всю зиму в теплой палате на больничном довольствии.
– Сейчас в отделении травматологии лежат 11 бомжей, – говорит заведующий отделением травматологии городской больницы Марал Абилкасымов. – В этом году из-за погоды они стали поступать гораздо раньше. 2 человека скончались от переохлаждения и истощения. Основная масса – это сельские жители, которые летом приезжают на заработки. Их обманывают работодатели, и они остаются на улице. Все бомжи, которые сейчас находятся в моем отделении, будут лежать здесь до апреля. Почему? Им просто некуда идти. В центр социальной адаптации их не берут. Я уже и на соцзащиту выходил по этому вопросу, но результатов никаких. Колодцы закрыты, подъезды тоже. Если выпишешь такого пациента с ампутированными пальцами ног, он через несколько дней опять к нам поступает. Приходится ампутировать стопу. Поступают они в ужасном состоянии – весят 25-
В больничной палате трое. Все бомжи. От общения не отказываются. К центру социальной адаптации у этих пациентов одна большая претензия – попасть туда им не удается. Кайрат Баймагамбетов вообще обвиняет персонал центра в полученных увечьях.
– Из-за них я руки и ноги обморозил, – с негодованием говорит мужчина. – Документов у меня нет. Пришел к ним, а они: «Не возьмем». Пришлось ночевать на улице.
Теперь у Кайрата нет пальцев на руках и ногах. А это значит, что грузчиком на базаре летом он больше не подработает. В костанайский бомжеприемник Кайрату путь заказан навсегда – прописка карагандинская. Что делать? Кайрат говорит, сотрудники центра «посоветовали» ему съездить в Караганду и восстановить утерянные документы.
В абсолютно идентичной ситуации оказался и Иван Гирич. Отсидел, вышел, остался без жилья, прописки и документов. «Фейс-контроль» в центр социальной адаптации Иван тоже не прошел, признался, что до отсидки жил в Силантьевке.
– Если нас завтра выпишут, пойти нам некуда, – говорит Иван Гирич. – Вот товарища недавно выписали. Так он ушел отсюда в летних туфлях. Скоро опять «заедет». На улице-то морозы стоят.
У директора Костанайского центра социальной адаптации для лиц без определенного места жительства Жениса Киылманова о необходимости предоставления крова бездомным весьма своеобразное мнение. Чтобы не быть обвиненными в необъективности, нашу беседу приводим максимально близко к тесту.
– Есть ли критерии, по которым вы принимаете людей в центр социальной адаптации?
– Всего один – человек должен сам себя обслуживать.
– Выписавшихся из городской больницы после ампутации вы принимаете?
– Принимаем, конечно. Некоторые просто сами к нам не идут, потому что нужно соблюдать распорядок учреждения: принимать пищу в одно и то же время, выполнять общественные работы. Центр адаптации вмещает 75 человек, в данный момент здесь находятся 64.
– А в городской больнице утверждают, что вы их бездомных пациентов не принимаете.
– Ничего подобного, принимаем.
– Как вы думаете, центр покрывает потребности Костаная?
– Да, в полной мере.
– Как вы оцениваете финансирование центра?
– Выделенных денег хватает на 100%.
– А как вы относитесь к идее создать ночлежки для бомжей, которые не хотят менять бродяжнический образ жизни? То есть, чтобы бездомный смог прийти туда в 10 вечера, переночевать и в 8 утра уйти.
– Вопрос с ночлежками давно муссируется, но, к сожалению, нет подходящего помещения.
– Центр социальной адаптации как-то взаимодействует с НПО?
– Нет, нам никто не помогает. Вот если бы формировался госзаказ, то НПО бы еще как-то участвовали. А так разве что люди приносят старую одежду.
Обстановка центра отнюдь не свидетельствует о его благополучном финансовом положении. Здание 1953 года постройки ремонта не видело. Мебель в комнатах ветхая.
Кто-то скажет, что для бомжей, живущих в канализационных люках и питающихся на помойках, и такие условия сродни королевским. Но ведь есть с чем сравнить. Вместе с омбудсменом Вячеславом Калюжным в Костанай приезжали представители НПО. Среди них – член Общественной наблюдательной комиссии Акмолинской области, редактор Акмолинской независимой газеты «Курс» Марина Рыбалко.
– Судя по тому, что мы видели, ремонт в Костанайском центре социальной адаптации не делался с момента его основания, – возмутилась она. – Зайти в него просто невозможно – с ног сшибает отвратительный запах. Ходить по зданию можно только в масках. Когда мы туда приехали, людей практически не было. Видимо, специально вывезли. У нас в Кокшетау совсем по-другому.
По словам Рыбалко, в ГУ «Кокшетауский городской центр социальной адаптации для лиц без определенного места жительства» всех без исключения бомжей документируют, осматривают врачи. Тех, кто достиг пенсионного возраста, определяют в дом престарелых. Людей с ограниченными возможностями – в дом инвалидов.
В отличие от костанайского бомжеприемника, в кокшетауском иногородние бродяги не являются персонами нон-грата. Как сообщили нам коллеги из газеты «Курс», в их центре благополучно проживают бомжи из Северо-Казахстанской, Костанайской областей; Петропавловска, Астаны; из России и Украины.
Если речь идет об иностранцах, то восстановления документов приходится ждать по 8-10 месяцев. Местных документируют быстрее – в течение 3 месяцев. Потом их трудоустраивают.
Сотрудники ГУ обязательно ищут родственников бездомных. Тех, у кого хоть кто-то остался, совсем немного – 3-5%. Очень редко, но все-таки случается, что людей из центра социальной адаптации забирают родные.
Так в чем же разница между костанайскими и кокшетаускими бомжами? Почему их жизнь в центрах так существенно отличается? Подходы к финансированию бомжеприемников одинаковые в обоих городах, законодательство тоже везде одно. Получается, что все дело в человеческом факторе. Одним не лень возиться с документированием иногородних бомжей и искать родных своих подопечных. А другим проще отказать в крове, пище и пресловутой «адаптации» тем, кто доставляет слишком много хлопот.
Кстати, в Кокшетау скоро появится центр на 100 мест (сейчас на 50). А в районах планируется строить центры на 30 койко-мест.
– Мы неоднократно поднимали вопрос о создании ночлежек. Но подобного государственного учреждения не существует как такового, – заявляет экс-депутат мажилиса Ольга Киколенко. – Но место, где люди просто могли бы переночевать, нужно сформировать на базе центра социальной адаптации. Значит необходимо внести изменения в устав центра. На создание ночлежки потребуется не так много денег. Как бы то ни было, бомжи тоже люди, и мы должны дать им крышу над головой. Но в свою очередь я понимаю, почему государство не хочет идти на такой шаг. Потому что неправильно плодить иждивенцев. Если мы не будем их заставлять работать, то создадим условия для увеличения количества бомжей.
Между тем простые горожане, помогая бомжам, не считают, что «плодят иждивенцев». Костанаец Валерий Ванчугов, уже не первый год кормящий бездомных горячими обедами, не требует взамен справки о трудоустройстве. Считает, что накормленный бродяга менее агрессивен и, следовательно, менее опасен.
– Меня поддерживают три инициативные группы, которые работают на стационарных точках: около 55 магазина на КЖБИ и на бывшей танцплощадке между парком Победы и ДК «Профсоюзов», – говорит Валерий. – Здесь мы раздаем горячий обед из трех блюд по выходным. Бомжи уже знают, где их накормят, и собираются заранее. По старому маршруту – заселенным тепловым колодцам – мы тоже еду носим. Пример стандартного обеда – рассольник, макароны с куриным фаршем и сладкий чай. На самом деле это недорого.
Так, может, государству отдать заботу о бездомных тем, кто действительно хочет им помочь? Тем, кто не зажимает брезгливо нос и не ускоряет шаг при виде грязного и оборванного бомжа. Неправительственные организации наверняка сумеют на небольшие в принципе бюджетные средства создать для маргиналов подходящие условия для жизни, тем самым очистив улицы от потенциальной угрозы.
ИСТОЧНИК:
«Наша газета»
www.ng.kz/modules/newspaper/article.php?numberid=268&storyid=16931
