Чем я опасен для общества?

30.07.2011

 


Наш корреспондент Тохнияз КУЧУКОВ, отбывающий наказание в колонии-поселении в Восточном Казахстане, прислал в редакцию письмо, которое мы публикуем в полном объёме.


 


Чем я опасен для общества?


 


Уже более полугода не могу найти ответ на этот простой вопрос.


 


Администрация колонии-поселения и специализированная прокуратура по надзору за исполнением наказаний в ВКО принимают все возможные меры, чтобы отказать мне в законном праве на замену неотбытой части наказания более мягким видом (статья 71 Уголовного кодекса РК). При этом, когда явно нарушаются мои права на свободный труд, на проживание с семьей за пределами колонии-поселения, на длительные свидания с родными вне стен исправительного учреждения, все задействованные государственные структуры делают вид, что так и должно быть: мол, раз уж тебя посадили, будь добр сиди и не рыпайся, а не то…


 


Не то в ближайшие дни ожидай взыскание, ужесточение режима и прочие силовые методы воздействия. При этом никто в упор не хочет замечать, что, серь­езно нарушая мои права, администрация и спецпрокуратура не менее серьезно нарушают требования Основного закона страны – Конституции.


К примеру, пункт 1 статьи 12 Конституции гласит: “В Республике Казахстан признаются и гарантируются права и свободы в соответствии с Конституцией”. А в пункте 1 статьи 24 говорится о том, что “каждый имеет право на свободу труда, выбор рода деятельности и профессии”. А “принудительный труд допускается только по приговору суда либо в условиях чрезвычайного или военного положения”.


Напомню, что по приговору Капшагайского городского суда от 28 августа 2009 года я осужден за ДТП со смертельным исходом к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении и на три года лишен права управлять автомобилем. Ни слова в приговоре о принудительном труде нет. Как и ни разу за почти два года моей отсидки в колонии в Восточно-Казахстанской области не объявлялось военное или чрезвычайное положение. Тем не менее сотрудники администрации колонии-поселения, похоже, свои ведомственные законы и приказы ставят выше Основного закона государства.


По крайней мере, сославшись на Уголовно-исполнительный кодекс, 20 ноября 2009 года мне объявили выговор за отказ от подписания трудового договора с РГП “Енбек-Оскемен” КУИС РК. А еще примерно через месяц под сильным давлением сотрудников УИС и колонии-поселения меня вынудили работать кладовщиком цеха РГП на территории колонии-поселения. Между тем в эти же дни газета “Время” предложила руководству колонии заключить договор о моем трудоустройстве, но получила отказ.


До сих пор я на своем опыте убеждаюсь в неэффективности различных госорганов, куда обращаюсь в надежде найти справедливость.


Например, 5 января 2011 года, после отбытия одной трети срока наказания, я подал заявление на имя начальника колонии М.АБЕТАЕВА, с тем чтобы мне заменили неотбытую часть наказания в виде лишения свободы на более мягкое. Комиссия колонии вынесла положительное решение, однако и.о. спецпрокурора С.ФИЛИМОНОВ сделал все возможное, чтобы лишить меня законного права на то, чтобы я, продолжая отбывать наказание, проживал дома, с семьей. Сначала он 17 февраля выдал два протеста на вынесенные мне администрацией колонии поощрения, а на следующий день вынес и постановление об отказе в удовлетворении ходатайства учреждения о замене мне лишения свободы на более мягкий вид наказания. Спецпрокурор в письменном виде потребовал от администрации колонии удовлетворить все требования прокуратуры, что та и сделала. Позже я подал заявление в суд, в котором обжаловал действия и решения спецпрокурора С. Филимонова.



В своем решении судья Усть-Каменогорского суда А.САЛИМОВ отказал мне в удовлетворении иска, признав обоснованными решения спецпрокуратуры и, наоборот, наличие бездействия администрации колонии.


В судебном решении говорится, что после удовлетворения требований спецпрокурора Филимонова администрация может рассмотреть мое дело повторно. Сам спецпрокурор на судебном заседании заявил, что его решения никак не затрагивают мои права и ничто не мешает администрации вновь передать мое дело в прокуратуру для внесения в суд и решения вопроса о замене мне лишения свободы более мягким видом наказания. И он, дескать, не знает, почему администрация бездействовала.


Здесь надо подчеркнуть, что, зная о бездействии администрации и нарушении моих прав, спецпрокурор и бровью не повел, чтобы отстоять эти права. Закон, выходит, что дышло!



24 июня, после оглашения решения судьи Салимова, начальник колонии М. Абетаев встретился со мной и сообщил, что раз такое дело, то на ближайшем заседании комиссии учреждения мое дело рассмотрят и вновь примут положительное решение.


5 июля в отношении меня и еще двоих осужденных комиссия приняла положительные решения о ходатайстве перед судом замены нам лишения свободы на более мягкий вид наказания.

Но вечером того же дня начальник колонии сообщил мне, что из-за давления сверху (о том, кто отдает эти незаконные указания, он не сказал, но нетрудно было догадаться, откуда торчат уши) он вынужден перенести рассмотрение моего вопроса на 19 июля. Понятно, что исход повторного рассмотрения был предрешен. В итоге решение вопроса о замене мне лишения свободы более мягким видом наказания было отложено на шесть месяцев.

Причем за это решение единогласно проголосовали те же самые члены комиссии учреждения, которые 5 июля ходатайствовали о положительном решении по моему заявлению.



Видя столь явную несправедливость в отношении меня, некоторые сотрудники учреждения выразили недоумение, а кое-кто даже намеревался подать в суд на некоторых чиновников из надзорного ведомства, оказывающих давление, используя телефонное право. К сожалению, слово офицера в наше время мало чего стоит…


 


Многочисленные нарушения моих конституционных прав надзорные и контролирующие органы не хотят замечать, преследуя единственную цель – любым путем не выпускать…


Знают ли они о том, что гарантом конституционных прав граждан является президент Казах­стана и о его неоднократных запретах на использование телефонного права, особенно когда речь идет о правах граждан страны? Смогут ли они ответить мне, чем же я так опасен для общества?


В СМИ не раз писали о том, что по ходатайству администраций колоний и по согласованию со спецпрокуратурой суды выпускали на свободу действительно опасных для общества маньяков-насильников, убийц и педофилов. Широко обсуждалось и то, что поспешные выводы госорганов о предоставлении свободы таким людям принесли немало трагических последствий для казахстанцев. Но это уже другая тема.


 


Тохнияз КУЧУКОВ, Усть-Каменогорск, колония-поселение ОВ 156/13


26 июля 2011 г.,


 


Публикация в газете «Время» за 30.07.2011


<http://www.time.kz/index.php?module=news&newsid=22873>


 


Добавить комментарий

Смотрите также