В газете «»Время» от 11.08.2010 была опубликована статья «За того парня» о Кудайкулове Рустаме, с ноября 2007 года отбывавшего срок за другого человека – Маматова Рустама.
Кудайкулов Рахматулла. (гражданин Узбекистана) в ноябре 2007 года Мактааральским районным судом был осужден как (!!!) Маматов Рустам к лишению свободы сроком на 10,5 лет за совершение преступлений, связанные с перевозкой наркотиков. Как следует из статьи, «Кудайкулов неоднократно обращался с жалобами о необоснованном привлечении его к уголовной ответственности за другого человека в прокуратуру Южно-Казахстанской области и в Генеральную Прокуратуру РК. И только спустя почти 1,5 года из Генпрокуратуры пришёл ответ, что органами предварительного следствия и судом Мактааральского района действительно не была установлена личность подсудимого.
Осенью 2010 года Мактааральским районным судом была установлена личность Р. Кудайкулова, и он вновь был предан суду за преступление, за которое он был осужден как Р. Маматов.
Почти на всех судебных заседаниях по данному уголовному делу присутствовали в качестве наблюдателей сотрудники Южно-Казахстанского филиала бюро по правам человека.
Уголовное дело Р.Кудайкулова рассматривалось Южно-Казахстанским межрайонным специализированным судом по уголовным делам с участием присяжных заседателей. По данному делу проводились два судебных разбирательства в связи с роспуском первой и формированием новой коллегии присяжных заседателей.
Во время первого судебного разбирательства защиту подсудимого Кудайкулова Р. осуществляли адвокат А., назначенный в порядке ст. 71 УПК РК, и адвокат С. (со второго дня судебного разбирательства), нанятая родственниками подсудимого.
Адвокат С., в течение, как первого, так и второго судебных разбирательств, неоднократно обращалась к председательствующему с ходатайствами. Председательствующий (в обоих судебных разбирательствах) адвокату в вызове на судебное заседание ранее допрошенных свидетелей отказал. И как отметил адвокат С., времени, предоставленного судом адвокату как для ознакомления с материалами уголовного дела, так и для подготовки к судебным прениям, было явно недостаточно (что противоречит нормам ч. 3 ст. 316, ч. 2 ст. 364 УПК РК).
В судебных заседаниях первого и второго судебных разбирательств по уголовному делу Кудайкулова Р. были допрошены свидетели:
– М. и А. – по приговору суда отбывающие наказание в ИЧ 167/9, где в течение почти 3-х лет отбывал наказание и Маматов-Кудайкулов;
– К. – присутствовавший при изъятии наркотиков у Кудайкулова Р. в качестве понятого;
– К., в 2007 году работавший начальником медчасти ИЧ 167/10 (следственного изолятора).
Свидетель М. (судебное заседание первого судебного разбирательства) показал, что
с подсудимым он познакомился в ИВС Мактааральского района в сентябре 2007 года, и что и он сам и подсудимый Кудайкулов постоянно подвергались избиениям на допросах. Как ему поведал Кудайкулов, его вынуждали признаться в распространении наркотиков. Да и сам М. на суде заявил, что неоднократно слышал, как подсудимый кричал во время допросов.
На что гособвинитель, перебив свидетеля («потому что лишние разговоры нам не нужны»), стал задавать уточняющие вопросы: «вы сами видели телесные повреждения на теле подсудимого? Ему вызывали скорую помощь?».
На что свидетель М. ответил, что на теле подсудимого были синяки, ему вызывали несколько раз скорую помощь, потому что ему было очень плохо, у него были хрипы, он задыхался и терял сознание. Со слов свидетеля, он несколько раз вытаскивал подсудимому язык, чтобы тот не задохнулся.
К тому же свидетель М. несколько раз заявлял, что он и подсудимый были осуждены в один день одним и тем же судьёй, и что на процессах отсутствовал прокурор.
Однако же заявление свидетеля М. об избиениях его и подсудимого в процессе предварительного следствия, а также об отсутствии представителя гособвинения на судебных процессах судом были оставлены без внимания.
При допросах свидетелей А. и К. (понятого), выяснилось, что они слабо владеют русским языком. Переводчики в суде в итоге нашлись: секретарь судебного заседания областного суда, секретарь судебного заседания экономического межрайонного суда, секретарь судебного заседания областного суда. Хотя, переводчики и владели хорошо казахским и русским языками, техникой перевода они не обладали, к тому же согласно ст. 85 УПК РК в качестве переводчика вызывается незаинтересованное в деле лицо.
Свидетель А. показал, что подсудимого он знает с прибытия последнего в колонию. И со слов свидетеля выяснилось, что Рустам на самом деле, проживая в Узбекистане, занимался перевозкой людей через границу на своем автомобиле. И как-то раз на своей машине он перевозил Маматова. В Мактаарале их остановили сотрудники полиции, проверили документы, обыскали Маматова и обнаружили при нём несколько пакетов. У Маматова было ещё 200 долларов, которые полицейские забрали. Полицейские забрали у Маматова и паспорт, и сказали, чтобы он принёс им 300 долларов, тогда он получит паспорт. Маматов ушёл, а паспорт остался у полицейских. А когда Рустам уже прибыл к ним «на зону», у него на одежде уже была бирка с фамилией Р. Маматов.
Но далее на суде председательствующий огласил письменные показания Маматова, отобранные у него узбекскими полицейскими. В объяснительной указано, что Маматов якобы уже давно не выезжает за пределы своего села, и в Казахстан никогда не выезжал.
Свидетель К (понятой) показал, что в Ильичёвке на автостанции к нему подошли сотрудники полиции и предложили пройти с ними. На 2-м этаже гостиницы «Байтерек», постучавшись, полицейские и свидетель вошли в открытую дверь номера. Там находился Рустам. На столе стояли несколько пакетов. Полицейские вскрыли пакеты, в них было вещество цвета как черная смола. Подсудимый сказал полицейским, что это его пакеты, что он привёз их на продажу из Узбекистана. Был составлен протокол. После этого все поехали в РОВД в Джетысай, там оформили все документы и его отпустили. Отвечая на вопросы адвоката А., свидетель К. показал, что оперативная съёмка не велась, что он не видел, были ли сняты отпечатки пальцев с пакетов.
Однако же сам Кудайкулов напомнил свидетелю, что на первом суде (в 2007 году) тот говорил, что наркотики были закреплены скотчем у Рустама на животе. Свидетель ответил, что его так просили сказать полицейские.
Свидетель К. (в 2007 году работавший начальником медчасти следственного изолятора) показал, что он не помнит подсудимого – прошло много времени. На возражения подсудимого, что К. должен его помнить, потому что он поступил с телесными повреждениями, и ему несколько раз оказывалась медицинская помощь, и даже вызывалась скорая помощь, К. ответил, что в случае оказания медпомощи лицу, содержащемуся в следственном изоляторе, всё записывается в его мед. карточку, которая должна находится в личном деле этого лица. Однако же защитники не заявили ходатайства об истребовании медицинской карты из личного дела подсудимого.
В первом судебном разбирательстве после допроса свидетелей адвокат С. пояснив суду, что при ознакомлении с 1-м томом материалов уголовного дела, она обнаружила несколько материалов, подписанные её подзащитным, и эти подписи вызывают её сомнение в их подлинности. В связи с этим адвокат попросила разрешения председательствующего о предъявлении этих материалов подсудимому. Разрешение было получено. Подсудимый, взглянув на представленные ему документы, заявил, что на нескольких документах подписи не его. Но и в этом случае адвокат не заявила ходатайства о проведении почерковедческой экспертизы подлинности подписей подсудимого, а также не последовало от неё ходатайства и о признании таких материалов недопустимыми в качестве доказательств и об их исключении из разбирательства.
Председательствующий задал вопрос подсудимому, ознакомился ли он с материалами уголовного дела.
Подсудимый ответил, что нет.
В процессе судебных заседаний первого и второго судебных разбирательств в ответ на утверждение представителя гособвинения о нелегальном пересечении подсудимым Государственной границы, подсудимый неоднократно заявлял, что он всегда переходил границу через контрольно-пропускные посты, о чём должны свидетельствовать штампы, проставленные в его паспорте пограничниками. Однако его заявления остались без внимания председательствующего, представителя гособвинения, адвокатов. До вынесения приговора так и осталось неясным место нахождения паспорта подсудимого.
После допроса всех свидетелей в обоих судебных разбирательствах суд перешел к исследованию доказательств. Причём, в первом судебном разбирательстве председательствующий предложил присяжным заседателям покинуть зал судебного заседания (притом, что присяжный заседатель имеет право участвовать в исследовании рассматриваемых в суде доказательств). И на втором судебном разбирательстве присяжные заседатели при исследовании судом доказательств уже присутствовали.
Председательствующим также была оглашена справка таможенного поста в Мактааральском районе о том, что в августе 2007 года Кудайкулов границу не пересекал.
Первая часть прений.
Во время прений обвинитель изложил в своём выступлении позицию по поводу доказанности вины подсудимого. В частности, он обратил внимание присяжных заседателей на то, что подсудимый, перейдя нелегально границу, ввёз наркотики в страну, а так же на тот факт, что подсудимый при задержании держал пакет с наркотическим веществом в руке.
Адвокат А. в выступлении изложил свою позицию по поводу недоказанности вины подсудимого: отсутствие оперативной съёмки во время изъятия наркотиков, отсутствие в группе захвата криминалиста, в результате чего не был дактилоскопирован подсудимый и не сделана экспертиза на наличие отпечатков пальцев на пакеты с наркотиком и т.д.
После окончания первой части прений председательствующий предложил присяжным заседателям покинуть зал судебного заседания.
А перед чтением приговора председательствующий огласил постановление суда о роспуске настоящей коллегии присяжных заседателей и формировании новой коллегии присяжных заседателей, в связи с чем судебное следствие по уголовному делу в отношении Кудайкулова Р. будет производиться заново.
В постановлении указано, что основанием роспуска коллегии присяжных заседателей послужило высказывание своего мнения несколькими присяжными заседателями перед заполнением бюллетеней, что, как считает, суд, является навязыванием своего мнения и давлением на остальных присяжных заседателей.
Данное постановление суда было полной неожиданностью для присутствующих в зале судебного заседания – подсудимого, его защитников, наблюдателей (представитель гособвинения при оглашении постановления суда отсутствовал).
Наблюдатели между собой обменялись мнением, что скорей всего голосование состоялось, и присяжными заседателями, возможно, был принят оправдательный вердикт, что и послужило причиной их роспуска. Хотя в соответствии с ч. 5 ст. 557 УПК РК любой присяжный заседатель на любом этапе рассмотрения дела может быть отстранен от дальнейшего участия в деле в случае несоблюдения некоторых ограничений, в число которых высказывание своего мнения не входит.
А что такое обсуждение, как не обмен мнениями? Следовательно, высказывание своего мнения в процессе обсуждения поставленных вопросов не может являться навязыванием своего мнения другим присутствующим.
И второе: уголовным процессуальным Законом не предусмотрен роспуск коллегии присяжных заседателей после их удаления в совещательную комнату.
Надо ли говорить, что во второй части судебных заседаний с новым составом суда присяжных суд вынес нужный приговор. А именно 14 марта 2011 года Р. Кудайкулов был снова признан виновным. Наказание – 10 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Татьяна КИСЕЛЕВА, директор Южно-Казахстанского областного филиала КМБПЧиСЗ
