На прошлой неделе Министерство здравоохранения сообщало об эпидемии ОРВИ в Костанайской области. Но, похоже, амнезия, тоже имеет вирусный характер и является достаточно заразной болезнью.
В Аулиекольском районном суде 3 февраля продолжилось рассмотрение дела, по обвинению сотрудников Кушмурунской колонии в смерти 23-летнего заключенного Каната Махамбеткалиева. В этот день суд приступил к допросу свидетелей. В первую очередь суд заслушал показания сотрудников войсковой части, этапировавших заключенного. В пути следования никаких ЧП не было, на этапе все было спокойно. А вот когда военные подъехали к колонии, с этого момента начинаются проблемы.
Свидетель Алибаев – командир отделения войсковой части 66/97, не мог вспомнить, сколько сотрудников колонии встретили автозак у шлюза, кто там был, с какого отдела работники – все это стерлось из памяти свидетеля. Инструктор войсковой части Юдин даже не мог вспомнить, что он здоровался за руку с одни из подсудимых, и удивленно спросил, когда тот к нему обратился: «А ты вообще кто?».
Защитники подсудимых искренне удивлялись: вроде все живут в одном небольшом поселке, многие с детства, а друг друга как будто раньше не встречали, в лицо никого узнать не могут. Но, видимо, сильнее всех вирус амнезии поразил сотрудников Кушмурунской колонии. Например, контролер Тенишбаев, допрошенный в качестве свидетеля, не мог вспомнить с кем он заступил в наряд в ночь избиения заключенного Мухамбеткалиева, не мог вспомнить кого он видел в карантине. Вспомнил, что заходил в карантин, заносил бумаги, а что это за бумаги, кто их дал и зачем – вспомнить не мог.
Контролер Базарбаев, дежуривший в ту ночь в карантине, не мог вспомнить, как лежал потерпевший на кровати, был ли он «на растяжке в наручниках» или спал спокойно, кто проходил мимо контролера в карантин и кто оттуда выходил, был ли медик в карантине. Зато точно помнил, что заключенный нецензурно выражался в адрес администрации учреждения, но не слышал как применяли спецсредства или как кто-то отдавал команду об их применении.
Медсестра Л. Трегубко отказалась от показаний, данных на следствии, и сообщила, что вынуждена была солгать, т.к. опасалась потерять работу – в ту ночь в карантин ее никто не вызывал, Мухамбеткалиева она не осматривала, мазь ему не накладывала. Все показания ей продиктовали сотрудники оперативного отдела, а вот кто именно – не помнит и в лицо узнать не сможет.
Оперуполномоченный Суриков проводивший служебное расследование по факту применения спецсредств, вообще не мог дать вразумительного ответа на вопросы участников процесса. Но утверждал, что сотрудники оперативного отдела никогда не «встречают» этап.
Зато начальник карантинного отделения Жолмухамбетов Т., сказал, что слышал о том, что Мухамбеткалиева избивали сотрудники оперативного отдела…
Зам. ДПНК Биржанов в суде так же изменил свои показания, и сказала «что теперь расскажет правду». Так, Биржанов, дежуривший в ту ночь, видел как Абишев – дежурный помощник начальника колонии – выходил ночью очень нервный к начальнику ИУ Токжанову в служебную гостиницу, также Абишев говорил, что в карантине находятся опера, а затем, уже позже, подсудимые говорили о том, что заключенного избивали оперативные работники. Кроме того, Биржанов сообщил, что акт о применении спецсредств готовил оперативный сотрудник Букаев – он дал его переписать зам. ДПНК, сказал ничего не менять, и тот переписал все слово в слово.
Адвокаты поинтересовались у свидетеля: почему же он во время следствия не рассказал всего этого, на что Биржанов ответил, что боялся сделать хуже свои коллегам. «Капитан Шарипов после очной ставки спросил меня, как все было? Сказал, держитесь, не меняйте показания, а то хуже сделаешь своим коллегам…».
На следующее заседание суда вызваны свидетели бывший начальник ИУ Токжанов, начальник оперчасти Шарипов, и его зам. Букаев. Может, вирус амнезии еще до них не добрался….
Анастасия МИЛЛЕР, директор Костанайского областного филиала КМБПЧиСЗ
