С начала 2009 года, с того момента как 20-летний алматинский студент Искандер Шардаров оказался за решеткой, его отец Сакен Шардаров бьется за освобождение сына. Сейчас в Алмалинском районном суде Алматы начался новый этап судебной «битвы» – Сакен Шардаров, выступающий в качестве защитника своего сына, потребовал от суда признать незаконным проведение обыска у них дома без санкции прокурора и применение в райотделе полиции пыток к задержанному, а затем и осужденному Искандеру.
Нападения раскрыли, но какой ценой?
С конца декабря 2008 и по январь 2009 года в Алматы произошла серия разбойных нападений на автостоянки. Во всех случаях сценарий был примерно одинаков: группа парней заходила на стоянку, избивала охранника и угоняла дорогие автомобили.
А 1 января 2009 года нападавшие вышли за рамки этого сценария – они застрелили охранника, который попытался оказать сопротивление. Полицейским удалось выйти на след преступников, и в дальнейшем пять человек, которые по версии полицейских составили банду, оказались на скамье подсудимых.
Правда, вышла одна нестыковка – в материалах дела присутствуют некие «неустановленные лица», а избитый охранник одной из автостоянок не смог опознать троих задержанных, в том числе и Искандера Шардарова, который проходил в качестве обвиняемого только по одному эпизоду. При этом на суде двое членов группы признали за собой вину, но в то же время настаивали, что те трое молодых людей, разделивших с ними ответственность, не имеют к преступлениям никакого отношения.
12 февраля 2009 года оперативники задержали Искандера Шардарова и доставили его в Алмалинское районное управление внутренних дел. Днем позже в квартире Шардаровых прошел обыск. Не найдя ничего предосудительного, полицейские избили Шардарова-старшего и забрали в РУВД второго сына — Ермека. Полицейские потребовали от парня оговорить брата, но тот отказался, после чего его отпустили, не взяв даже объяснительной.
В то же время в другом кабинете полицейские «работали» над Искандером.
«Его ставили раздетым у открытого окна (была зима) и обливали водой, надевали на голову целлофановый мешок и, не давая дышать, били по почкам и другим внутренним органам; посадив на стул, ногой давили на половой орган до тех пор, пока не шла кровь», – рассказал отец Шардарова.
Он узнал об этом от самого Искандера, как только получил к нему доступ в качестве защитника.
«Праведные труды» алмалинских полицейских не прошли даром – Искандер согласился признать себя виновным. Одновременно появилось и заключение эксперта за №1188 от 20.02.2009, согласно которого «При осмотре Шардарова И.С. обнаружен кровоподтек на левом плече, который причинен действием тупого предмета, возможно, в срок, указанный в обстоятельствах дела, расценивается как легкий вред здоровью по признаку кратковременности расстройства здоровья сроком не более 21 дня».
Каким образом именно этот молодой человек попал в поле зрения полицейских, сказать трудно – либо это случайность, либо наводка подсадного провокатора, предполагает Шардаров-старший. Ведь доказательства вины его сына базировались на показаниях единственного свидетеля – вроде как члена банды, но к суду почему-то не привлеченного.
Этот парень, по словам С. Шардарова, сразу указал полицейским на 20-летнего студента Центрально-Азиатского университета Искандера и еще на двух молодых людей, практически не знакомых с ним и друг с другом, как на якобы сообщников по организованной преступной группировке.
После чего тот «раскаявшийся разоблачитель» вообще исчез из дела и далее в нем никак не фигурировал. Зато все трое задержанных превратились сначала в обвиняемых, затем в подсудимых, и наконец, в осужденных, получив по восемь лет лишения свободы за угоны автомобилей и разбойное нападение на сторожа автостоянки.
Когда потерпевший твердит: «Не он!»
Прошедший в октябре 2010 года судебный процесс ничем не отличался от множества аналогичных уголовных процессов – с явным обвинительным уклоном, то есть «в одни ворота» и без предоставления обвиняемым реально защищать себя.
Во время суда Искандер Шардаров отказался от «своих» признательных показаний и рассказал о том, как их добывали, но это не произвело на судью никакого впечатления. Также равнодушно судья отнесся и к показаниям потерпевшего Т. Аширова, охранника той автостоянки, который категорически отрицал, что подсудимые – именно те лица, которые совершили нападение на него.
Притом заявление свидетеля о том, что он не может опознать подсудимых, зафиксировано даже в обвинительном приговоре: «Потерпевший Аширов Т. показал в суде, что не может опознать обвиняемых по их лицам. Его показания на предварительном следствии о том, что преступление совершили Шардаров, записаны в протоколе следователем».
На суде потерпевший Аширов сказал: «Не могу остаться безразличным к судьбе этих молодых ребят», а относительно своих показаний (как тех, что были записаны следователем, так и тех, что были даны им на суде) попросил «признать его показания, данные в суде, правдивыми и достоверными и вынести правильное решение: признать невиновным Шардарова И. и выпустить из тюрьмы».
Однако судья просто объявил эти показания ложными, о чем и написал в приговоре.
Вообще правовая коллизия «потерпевший Аширов – обвиняемый Шардаров» была выстроена обвинением по линии якобы опознания одним другого по фотографии. Однако следователь Алмалинского РУВД Алматы капитан полиции Кабылда впоследствии сам же отрицал проведение им 20 февраля 2009 года следственного действия с потерпевшим Ашировым по опознанию Шардарова по его фотографии.
Это отрицание содержится и в объяснительной Кабылды, написанной в декабре 2009 года по запросу управления собственной безопасности департамента внутренних дел Алматы. Но и этот документ был полностью проигнорирован судьей, впрочем, как и все остальные, которые бы свидетельствовали в пользу подсудимых.
Закрыл судья глаза и на «обыск», больше похожий на бандитское нападение. Мало того, что следствие вел один следователь, а обыск проводил другой (причем следственная группа, в которой могли бы состоять оба сыщика, по данному делу не создавалась), так еще и прокурор, в обход которого оперативники провели тот обыск, так и не вынес постановления о законности или незаконности подобного следственного мероприятия.
Одна статья вместо трех, шесть лет вместо восьми
В обвинительном приговоре Искандера Шардарова признали виновным по трем статьям, однако позже апелляционная коллегия Верховного суда РК оправдала его по двум обвинениям. И только по третьему обвинению судебная коллегия – по мнению Сакена Шардарова, незаконно – переквалифицировала обвинение с состава «разбой с целью хищения имущества в крупном размере» на другой состав: «грабеж в крупном размере». Этого оказалось достаточно, чтобы «скостить» восьмилетний срок до шести лет, но недостаточно для пересмотра дела по существу.
«Полученное от Верховного суда послабление (6 лет вместо 8) ничего принципиально не меняет, коль скоро младший Шардаров все равно осужден за преступление, которого не совершал, – убежден Сакен Шардаров. — А незаконный обыск и пытки на первом допросе и вовсе остались вне сферы рассмотрения судом».
По истечении половины отсиженного срока бывший студент Шардаров был переведен из колонии общего режима в колонию-поселение. А вот добиться для него условно-досрочного освобождения так до сих пор и не удалось – решение вопроса упирается в непризнание осужденным своей вины и в огромный размер наложенного на него судебным приговором возмещения ущерба потерпевшей. Кроме упомянутого выше сторожа Аширова, в деле была еще одна женщина-потерпевшая, чью угнанную машину так и не нашли.
Все эти годы отец и защитник осужденного Шардарова добивается не только пересмотра дела его сына и подзащитного, но и юридического подтверждения факта пыток и шантажа со стороны полицейских, а также незаконности произведенного ими обыска на квартире семьи Шардаровых. Пройдя уже все юридические инстанции в Казахстане, Шардаров-старший обратился к правозащитникам с просьбой изучить дело его сына и помочь с обращением в ООН. Сейчас уже подготовлены два обращения от имени С.Шардарова – в Комитет ООН по правам человека (в части отсутствия доступа к справедливому правосудию) и в Комитет ООН против пыток.
Как отметили юристы Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности, все описанное выше есть, увы, обычная практика наших правоохранительных органов, о чем свидетельствует непрекращающийся поток жалоб на действия полицейских.
Необычно в этом деле, пожалуй, лишь то немаловажное обстоятельство, что попавший в жернова «кривосудия» молодой человек все же был оправдан вышестоящим судом по двум обвинениям, но остался в заключении по третьему обвинению, еще более сомнительному.
Стоит отметить, что оправдательный приговор в казахстанских судах – большая редкость. Однако даже он не дает гарантии выхода оправданного лица на свободу – вот и продолжает частично оправданный зэк отбывать срок, готовясь к началу следующего года разменять четыре из шести отмеренных ему лет заключения.
ИСТОЧНИК:
«Голос свободы Центральной Азии»
