Вечером 29 марта в Алматинском городском суде проходило рассмотрение апелляционных жалоб гражданских активистов Серикжана Мамбеталина и Ермека Нарымбаева на вынесенный им 22 января обвинительный приговор Алмалинского районного суда. Решение апелляционной коллегии было оглашено утром 30 марта.
Как рассмотрение, так и оглашение проходили формально в открытом, но фактически в полузакрытом режиме: в зал суда были допущены только подсудимые, их адвокаты и дополнительные защитники, тогда как наблюдателям от правозащитных организаций, журналистам и просто зрителям оставалось смотреть трансляцию с телеэкрана в другом зале.
Прежде чем рассказать подробности рассмотрения апелляционных жалоб и принятого по его итогам решения, напомним о том, как возникло и развивалось это уголовное дело, как проходил судебный процесс в суде первой инстанции и что происходило после его вынесения за два с лишним месяца с того дня и до сегодняшнего.
Цитата из книги как повод для ареста и суда
Напомним, что уголовное дело Мамбеталина и Нарымбаева началось в октябре прошлого года как некое ответвление уголовного дела писателя Мурата Телибекова. Оно было возбуждено ещё в мае того же года по заявлению анонима с просьбой посадить Телибекова за «оскорбление казахской нации», содержавшееся в его книге «Ветер с улицы». В тот же день на всякий случай просьбу продублировала группа лиц во главе с Гульбахрам Жунис, обратившихся в органы Книга эта была написана ещё в 1993 году, а спустя двадцать лет её электронная версия появилась в интернет-библиотеке Александра Ляхова.
После возбуждения против Мурата Телибекова уголовного дела по статье 174 («возбуждение национальной розни, оскорбление национальной чести и достоинства») органы полиции вели расследование в течение пяти месяцев, но так и не довели его до передачи в суд, однако и прекращать дело не стали. В начале октября в СМИ появилось сообщение о приостановлении дела против Телибекова в связи с невозможностью установить автора и обстоятельства появления в Интернете наиболее скандального фрагмента книги, на который указывали заявители, но в аутентичном тексте его не было.
На сообщение о приостановлении «дела Телибекова» откликнулся гражданский активист и блогер Серикжан Мамбеталин, сделав в ночь на 8 октября на своей странице в Фейсбуке репост скандального фрагмента и предпослав ему заголовок «Это слова иблиса». Утром того же дня другой гражданский активист и блогер Ермек Нарымбаев откликнулся на своей ФБ-странице уже на публикацию Мамбеталина. В своём чуть более пространном отклике он не соглашался с характеристикой Телибекова как иблиса (дьявола), признавая за ним право высказываться по больным для казахов темам «в скоморошьей манере». При этом Нарымбаев также перепостил скандальный фрагмент, а вслед за ним это сделали ещё 43 пользователя Казнета.
А 12 октября домой к Мамбеталину и в офис к Нарымбаеву пришли с обыском оперативники ДВД Алматы во главе с капитаном полиции Алексеем Чепуриным – начальником следственно-оперативной группы, созданной для расследования уголовного дела по той же 174-й статье, но уже против Мамбеталина и Нарымбаева. По утверждению полицейских, дело было возбуждено 10 октября по рапорту дежурного сотрудника, принявшего ночью с 9 на 10 октября анонимный телефонный звонок с уличного таксофона: неустановленный следствием абонент извещал полицию о появлении на ФБ-страницах Мамбеталина и Нарымбаева соответствующих репостов.
После обысков и изъятия личных компьютеров и сотовых телефонов Ермек и Серикжан были задержаны и водворены в ИВС ДВД, а через три дня арестованы решением следственного судьи – вопреки указаниям задержанных и их адвокатов на незаконность возбуждения дела по анонимному сообщению и на ряд других нарушений закона, допущенных полицейскими. Впоследствии арестованных перевели из ИВС в СИЗО, а в начале декабря дело Мамбеталина и Нарымбаева было передано в cуд.
Каким был процесс, таким оказался и приговор
Процесс по этому делу проходил в Алмалинском районном суде с 18 декабря прошлого года по 22 января этого года. В ходе судоговорения много раз подтверждались известные ранее и выявлялись новые несообразности в проведении следственных действий, особенно при проведении экспертиз. Но как всегда бывает в наших судах по «речевым преступлениям», суд принимал во внимание только заказанные следствием экспертные заключения, в которых вина подсудимых декларировалась, но не доказывалась. Альтернативные же заключения специалистов, досконально и аргументировано доказывавшие невиновность подсудимых, суд отвергал или игнорировал.
Точно так же «в одни ворота» велось дело в плане неравноправия сторон обвинения и защиты: односложные и бездоказательные заявления двух прокуроров, представлявших сторону обвинения, принимались судьёй без малейшей запинки, а подробнейшие и всесторонне аргументированные доводы адвокатов Ермурата Муканова и Жанары Балгабаевой отметались с порога. Мало того, по ходу процесса судья Марал Джарилгасова не раз угрожала адвокатам лишить их права на защиту и в целом адвокатских лицензий.
Наконец, во многих случаях обращение судьи и конвоя с подсудимыми было не просто жестоким, но и граничило с пытками. Наверное, все бывавшие на процессе запомнили то судебное заседание в начале января, когда подсудимых не просто ввели в зал и вывели из зала в наручниках, как делалось всегда, но даже и на скамье подсудимых их держали прикованными между тремя конвоирами.
Не раз и не два подсудимым становилось плохо, а Ермек Нарымбаев пережил несколько сердечных приступов. Однако каждый раз для защиты оказывалось большой проблемой добиться допуска к нему врачей скорой помощи, не говоря уже о вывозе пациента в кардиологический центр – добиться разрешения на это от судьи Джарилгасовой удавалось лишь с боем, а в ряде случаев даже и не удавалось. Апофеозом «медицинской линии» стало одно из последних заседаний процесса, на которое Ермек был привезён из тюрьмы на носилках и на протяжении всего заседания на этих носилках пролежал, будучи не в силах сесть, но служительницу казахстанской Фемиды это не смутило.
Скандальный процесс увенчался 22 января оглашением приговора, которым подтверждались все выдвинутые против Мамбеталина и Нарымбаева обвинения (за исключением «предварительного сговора», с отсутствием которого судья милостиво согласилась). Основное наказание в виде лишения свободы – Нарымбаева на 3 года и Мамбеталина на 2 года – усиливалось дополнительным наказанием в виде лишения обоих права заниматься общественно-политической деятельностью в течение 4 и 5 лет после отбытия основного наказания. Более чем удивительное наказание, в принципе не предусмотренное действующим Уголовным кодексом!
Всё это и многие другие нарушения были описаны адвокатами в апелляционных жалобах на приговор, но прежде чем дело дошло до их рассмотрения апелляционной инстанцией, в деле произошли ещё несколько важных событий.
Заявления осуждённых и частичная перемена участи
В конце первой недели после оглашения приговора на Фейсбуке появляется пост Мамбеталина с заявлением о «признании вины» и «раскаянии», а также с обещанием «прекратить общественно-политическую деятельность». И уже 30 января, несмотря на выходной день, всё та же судья Джарилгасова выносит решение об освобождении Мамбеталина из СИЗО под подписку о невыезде. В таком статусе он пробудет ровно два месяца до апелляционного суда.
Нарымбаев же такого заявления писать не стал, хотя пойти на этот шаг его настоятельно уговаривали даже некоторые представители оппозиционного сообщества и СМИ, а именно Гульжан Ергалиева. На эти уговоры он ответил 13 февраля замечательным письмом с признанием и раскаянием, но с какими раскаянием и с каким признанием!
Ермек Нарымбаев написал следующие строки: «Раскаиваюсь в том, что переоценил значение Конституции, Конституционного совета и принципы верховенства Права. Виноват, что не знал об отсутствии свободы слова и самовыражения в Казахстане. Признаюсь, что с преступным умыслом совершил действия, направленные на возбуждение дискуссии вокруг книги М.Телибекова «Ветер с улицы». Прошу прощения у президента страны за то, что не могу молчать о творящемся в стране абсурде».
Следует отметить, что Ермек написал это в начале четвёртой недели голодовки, объявленной им ещё 18 января и продолжавшейся в итоге 35 дней –вплоть до неожиданного освобождения 22 февраля под домашний арест. Вряд ли причиной такой перемены участи могло послужить то самое заявление от 12 февраля, скорее дело было в желании властей снять с себя ответственность за теоретически возможный летальный исход голодовки.
Так или иначе, но месяц и шесть дней после перевоза из СИЗО домой и до сегодняшнего дня Ермек Нарымбаев провёл дома, но под строгой охраной и, как ни странно, даже в большей информационной изоляции, чем за предшествовавший период сидения в СИЗО. Мамбеталин же провёл дома ровно два месяца после выхода из СИЗО и опять же до сегодняшнего дня, причём точно так же в информационной изоляции, но судя по всему, в изоляции добровольной. Во всяком случае, увидеть обоих осужденных нам удалось в Алматинском горсуде 29 и 30 марта впервые с январского оглашения приговора им в Алмалинском райсуде.
Как проходило рассмотрение апелляций
Вопреки нашим неоднократным наблюдениям за процессами второй инстанции, когда апелляционная коллегия только называется коллегией, а на самом деле состоит из одного судьи, и только при кассационном рассмотрении мы видим коллегию из трёх судей, на этот раз в судебный зал вошли трое судей. Правда, в ходе заседания мы слышали голос только одного председателя коллегии Бакытжана Караманова, от двух же других судей не услышали ни одной реплики.
Судебное заседание 29 марта началось в 16:30 и продолжалось до 20:30. Из этих четырёх часов ровно два часа заняла подробнейшая защитительная речь Нарымбаева, который доскональнейшим образом воспроизвёл и прокомментировал практически все детали обвинения, процесса в суде первой инстанции и вынесенного приговора. Его речь включала в себя и юридический анализ, и политическую оценку, и эмоциональное отношение. В завершение своей речи Ермек потребовал полного оправдания для себя и Серикжана в связи с отсутствием состава преступления.
Полного оправдания весьма эмоционально потребовал для своего сына Ерсаин Нарымбаев как дополнительный защитник, сменивший на этом процессе своего другого сына Армана, который выступал в этом качестве на первом процессе. А вот профессиональный адвокат Жанара Балгабаева, профессионально и очень убедительно описав и раскритиковав все нарушения, допущенные полицейским следствием и судом первой инстанции, неожиданно для нашего уха попросила не оправдания своего подзащитного, а только замены лишения свободы наказанием, не связанным с таковым.
Защитник Серикжана Мамбеталина, профессиональный адвокат Ермурат Муканов также подробно описал и раскритиковал все нарушения прав своего подзащитного, и также просил суд о замене лишения свободы другим видом наказания, не связанным с реальным сроком. Разночтение между сегодняшним требованием и прежним, когда на первом суде он требовал полного оправдания своего подзащитного, адвокат обосновал изменением его позиции в виде известного заявления о признании вины и раскаянии.
Однако выступивший после своего адвоката Мамбеталин фактически дезавуировал то своё заявление как вынужденное, и заявил о своей полной невиновности. По этому поводу у него даже произошла небольшая перепалка со своим адвокатом, на удивление которого такой переменой Серикжан ответил, что вынесенный ему обвинительный приговор заслуживает отмены независимо от его позднейших заявлений.
Выступавшая в качестве дополнительного защитника Мамбеталина как на первом, так и на втором процессах его мать Анастасия Мамбеталина очень эмоционально говорила о морально-этической стороне дела и в завершение своей речи призвала судей прислушаться к голосу совести и разума, отменив неправосудный приговор судьи Жарылгасовой.
Представлявший же на апелляционном процессе сторону обвинения прокурор (третий относительно тех двух прокуроров, что выступали в этом качестве на суде первой инстанции) начал с дословного повторения того, как было описано преступление Мамбеталина и Нарымбаева в вынесенном тогда приговоре. Единственная замеченная нами новация состояла в том, что теперь об исходном анонимном звонке с таксофона не упоминалось вовсе, а в качестве исходного события для возбуждения дела фигурировал рапорт дежурного по ДВД. В связи с этим было бы любопытно узнать, не переписан ли задним числом тот самый рапорт с заменой слов «зафиксирован телефонный звонок» на «замечено при ночном просмотре социальной сети Фейсбук»?
Однако речь прокурора не свелась к одному лишь воспроизведению приговора, но включила в себя и некоторую полемику с доводами защиты. Так, прокурор решительно отмёл рассуждения о том, что ни в обвинительном акте, ни в приговоре ничего не говорилось о негативных последствиях совершённого преступления. По словам прокурора, принцип «не наступило последствий – нет и преступления» неприменим к 174-й статье. Для предусмотренного ею деяния достаточно того, чтобы оно было завершено, – объяснил прокурор. Интересно было услышать мнение учёных-правоведов по поводу такого толкования одного из основных принципов уголовного права.
В завершение своей речи прокурор запросил оставить без изменений приговор, вынесенный Нарымбаеву, а вот Мамбеталину как признавшему вину и раскаявшемуся в содеянном заменить 2 года лишения свободы на 2 года её ограничения.
После этого судья-председатель объявил об уходе апелляционной коллегии в совещательную комнату до 11 часов утра завтрашнего дня.
Оставить преступниками, но отпустить на свободу
Оглашение судьёй Карамановым принятого под его председательством определения началось в 11:30 и продолжалось чуть более получаса.
В своей описательной части оно полностью повторяло приговор судьи Джарилгасовой, однако ближе к началу резолютивной части прозвучали слова о наличии у осуждённых положительных характеристик и несовершеннолетних детей с престарелыми родителями. На этом основании суд второй инстанции счёл возможным заменить лишение свободы её ограничением, сохранив при этом дополнительную меру наказания в виде запрета на общественно-политическую деятельность. По поводу отсутствия такой меры в Уголовном кодексе каких-либо объяснений не последовало.
Второй сюрприз заключался в исчислении сроков ограничения свободы. Формально оставленные теми же, что и в первом приговоре (3 и 2 года), они оказались пересчитаны с учётом времени, уже проведённого в заключении: 3 года, на которые осуждён Нарымбаев, ужались до 2 лет и 5 месяцев, а 2 года, на которые осуждён Мамбеталин, скукожились до 8 месяцев и 11 дней.
И вот, наконец, прозвучали завершающие слова принятого определения: «Освободить из-под стражи в зале суда». Услышав их, присутствующие в ретрансляционном зале разразились аплодисментами и радостными восклицаниями: все понимали, что даже и при сохранении обвинительной части приговора и несмотря на все ограничения, накладываемые на дальнейшую жизнь осужденных, даже такая свобода лучше, чем реальный тюремный срок за репост в соцсетях.
Через несколько минут после того, как конвоиры разомкнули замок «стакана» для подсудимых в главном судебном зале, освобождённые и их защитники вышли во внешний холл здания горсуда, где были заключены в объятия своими болельщиками.
Чуть позже ликование выплеснулось на улицу перед зданием горсуда, где был сделан общий снимок на память:
Отвечая на вопросы журналистов, Серикжан Мамбеталин сказал коротко.
– Спасибо всем, кто поддержал нас, спасибо средствам массовой информации, освещавшим наш процесс.
Ермек Нарымбаев, встретивший судебное решение с нескрываемой радостью, сообщил, что пока воздержится от комментариев. А его адвокат Жанара Балгабаева сказала, что ее подзащитного нужно было оправдать, поскольку на процессе «были представлены все доказательства его невиновности».
Наблюдавшая за судебным процессом правозащитник Бахытжан Торегожина, руководитель общественной организации «Ар.Рух.Хак», констатировала:
– Несмотря на то, что обвинения не сняты, я считаю ограничение свободы вместо тюремного заключения победой гражданского общества. А Ермек Нарымбаев доказал, что можно выйти на свободу, не признавая обвинений и борясь до победного конца.
Добившись свободы для одних, добиваться того же для всех!
Мы же отметим в завершение этих заметок, что вынесенное сегодня определение при всей его двойственности всё же можно поставить в один ряд с принятым месяц и один день назад, 29 февраля, оправдательным приговором Юлии Козловой. Тем более что уголовные дела Нарымбаева и Мамбеталина по «идеологической» статье 174 и дело Козловой по «наркотической» статье 296 вела одна и та же следственная бригада под руководством всё того же капитана Чепурина.
В то же время этот же персонаж ведёт следствие по делу Гузяль Байдалиновой по «ложно-информационной» статье 272, а здесь пока не видно никакого просвета: после уже проведённых в предварительном заключении трёх месяцев следственный арест редактора сайта «Накануне» продлён 18 марта ещё на два месяца. И это не говоря уже о том, что осуждённому за публикации в Интернете по нашей «любимой» 174-й статье на 4 года лишения свободы блогеру Ермеку Тайчибекову областной суд в Таразе 15 марта оставил приговор в силе. Ещё раньше Восточно-Казахстанский областной суд оставил в силе приговор к 5 годам лишения свободы за репост в соцсети ВКонтакте Игорю Сычёву, а ведь навешанный ему срок равен первоначальным срокам Мамбеталина и Нарымбаева вместе взятым! И наконец, осуждённый ещё в 2012 году по 164-й статье (предшественница нынешней 174-й) к 7,5 годам тюрьмы Владимир Козлов разменял свой пятый год в местах лишения свободы.
Борьба за освобождение всех этих людей должна, на наш взгляд, стать программой-максимум для всех, кто боролся за свободу для Козловой, Нарымбаева и Мамбеталина или сочувствовал этой борьбе. И пусть нас в этом вдохновляют оправдательный приговор от 29 февраля и полуоправдательное решение от 30 марта!
