На сайте Tengrinews.kz было опубликовано видео, на котором полицейские избивают задержанного ими человека.
В видеосюжете отчетливо видно, что задержанный никакой угрозы для полицейских не представляет, тем ни менее десять полицейских жестоко избивают лежащего на полу человека в наручниках. По сообщениям Департамента полиции Актюбинской области, потерпевший получил перелом двух ребер, закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение мозга.
Подобное поведение полицейских вряд ли может кого-то удивить: все знают, что полиция широко практикует избиения задержанных, а в ряде случаев применяет самые изощренные пытки. Это уже стало своеобразной нормой в поведении стражей порядка и работников пенитенциарной системы.
Но сегодня я хочу поговорить не о юридической стороне инцидента получившего огласку в соцсетях. Я предлагаю взглянуть на проблему пыток со стороны восприятия этого явления казахстанцами.
На это меня натолкнули комментарии под этим видео, а также другие мнения казахстанцев, с которыми приходится довольно часто сталкиваться по вопросам насилия и пыток.
Почитав комментарии, можно увидеть, что есть люди готовые оправдывать действия полиции. По их мнению, если избиваемый алкоголик, педофил или злостный преступник, то ничего страшного в том, что полицейские превышают свои полномочия. Мол, так ему и надо.
Вот мнения разных комментаторов под этим видео:
«…Я уверен, что полицейские отпинали эту алкашню за дело. Да, не законно. Но заслуженно. А вот теперь, когда тебя, вдруг будут оскорблять такие алкаши, полицейские будут стоять и требовать на словах что бы алкаши прекратили безобразие. Когда же до вас умников дойдет, что существует такой контингент людей, которых пока дубинами не загасят, то они загасят вас и ваших близких…»
«…если они избивали воров, то не жалко их»
«…иногда пара сломанных ребер приносит гораздо большее влияние в воспитании, чем штраф в пару тысяч тенге. Гуманизм далеко не всегда полезен».
Сразу скажу, что это не просто случайные комментарии. Людей, считающих, что в отношении преступников все средства хороши, достаточно много. Это устойчивый тренд в общественном сознании, в основе которого лежит двойной стандарт в понимании прав человека. Для этой категории людей преступник по определению не является полноценным человеком и поэтому они считают, что на него права не должны распространяться в полном объеме.
По роду деятельности мне достаточно часто приходится встречаться с такими людьми. Их можно разделить на две неравноценные части. Первая – незначительная: отличается агрессивностью, они не скрывают своей жесткой позиции в отношении применения насилия и пыток к задержанным полицией и заключенным. Вторая часть в количественном плане гораздо большая, чем первая – это те, кто понимают, что такой подход противоречит концепции защиты прав человека и поэтому стараются публично не выражать своего двойного стандарта по этому вопросу.
Таким образом, проявление вышеуказанного двойного стандарта в отношении применения пыток к преступникам присутствует у достаточно большей части казахстанцев, чем это проявляется в публичной сфере. Хотя многие скрывают или по крайней мере стараются не афишировать свое реальное отношение к пыткам в отношении преступников. Мой личный опыт подсказывает, что людей с такой позицией в нашем обществе очень и очень много.
И это только одна грань более общей проблемы, которую я бы назвал атавизмом жестокости к некоторым категориям, которые традиционалистское общественное мнение лишало права быть полноценными людьми.
Эта не только преступники. В эту категорию попадают люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией, мигранты, короче, все те, кого традиционализм мышления определяет как «чужих» и «недостойных». Это люди второго сорта, которые не нравятся своим поведением и образом жизни и поэтому защита прав человека на них не должна распространяться. Я бы условно назвал эту категорию людей «правовыми изгоями».
Можно привести пример реакции казахстанцев на недавний теракт на лондонском мосту. Каждый второй комментарий под информацией об этом содержал призыв к расправе над «понаехавшими», которые мешают англичанам жить нормальной жизнью.
Вот типичный пример такой реакции: «…будь моя воля, всех бы этих бездельников и понаехавших согнал в концлагеря с дальнейшей депортацией. Возражающих – расстрелял. Только так можно вернуть Европу и Британию коренным народам и нам, туристам. Правые, проснитесь уже!»
Еще одно наблюдение. К правым, не толерантным взглядам в Европе очень предрасположены выходцы именно из стран, ранее входивших в состав Советского Союза. Сегодня как раз эмигранты из этих стран чаще проявляют ксенофобию в отношении прибывающих мигрантов из арабских стран.
Все это позволяет говорить о наличии устойчивой традиции нарушения основного принципа либерализма – равенства людей от природы. Да, мы все равные, но преступники, мигранты, геи и прочие, кто на нас не похож, кто поступает не так, как мы хотим, и кто нам не нравится … менее равные. А потому мы готовы не замечать и даже оправдывать нарушения их человеческих прав.
Мне приходилось общаться с сотрудниками казахстанской пенитенциарной системы, которые открыто заявляли, что бить заключенных – это благо, и не только потому что позволяет поддерживать порядок на «зоне», но и в целом для общества. По их мнению, в этом случае общество после отбытия наказания осужденным получает человека, боящегося вновь попасть туда, где его ждут унижения и пытки. Дескать, страх пыток на «зоне» удерживает преступника от новых преступлений. Эти люди вполне искренне считают себя своеобразными санитарами общества. И поэтому не испытывают угрызений совести. У них нет осознания преступности своих действий за пытки, которым они подвергают заключенных. Напротив, они считают, что делают нужное дело. При этом они очень критически относятся к претензиям правозащитников и их принципам универсальности прав человека. Для них насилие и издевательства – это необходимая профилактика преступлений.
К сожалению, это тренд в общественном мнении очень силен и устойчив. Этот стандарт восприятия «изгоев» существует в латентном состоянии и проявляется не так часто, в основном, у людей, не обремененных эмпатией и понятием толерантности. Тем ни менее это подспудно присутствует в нашей жизни и в определенной степени позволяет людям, совершающим указанные нарушения человеческих прав в отношении «изгоев», оправдывать свои поступки и не испытывать угрызения совести.
И что самое печальное: они в своих действиях опираются на эту незримую поддержку тех, кто по умолчанию разделяет такой подход к правам всех, кого мы здесь отнесли к категории «правовых изгоев».
