(Не-) цензурный майский день

22.05.2019

Вчерашний 21-й день весеннего месяца мая вобрал в себя как минимум три юбилейных даты из истории цензуры в современном Казахстане (3 года назад и 10 лет назад) и в России, частью которой был в то время Казахстан (100 лет назад). Сегодня нам хотелось бы вспомнить об этих круглых датах.

Май 21-е, год 2016-й: цензура митинговая

Ровно три года назад, в мае 2016-го, этот день был воскресным и выходным, в связи с чем гражданские активисты в различных городах Казахстана выбрали его для проведения митингов по земельному вопросу. В этот день в обеих казахстанских столицах и в ещё пяти городах на митинги вышло несколько тысяч человек. Однако ни один из митингов не состоялся: брошенные против безоружных митингующих силы полиции и спецназа перекрыли проход к тем городским площадям, на которых предполагалось проведение митингов, а затем произвели массовые задержания потенциальных митингующих и освещавших происходящие события  журналистов.

Так казахстанские власти одним махом нарушили сразу две основополагающих свободы – на свободу собраний (право граждан мирно и без оружия собираться в общественных местах для публичного обсуждения общественно значимых проблем) и на свободу слова (право собирать и получать информацию любым не запрещённым законом способом). Второе как раз и называется цензурой, существование которой в Казахстане мало того что не предусмотрено действующим законодательством, но ещё и прямо запрещено действующей Конституцией (статья 20, пункт 1).

Ещё одним проявлением цензуры в те памятные дни были произведённые на протяжении рабочей недели, предшествовавшей митинговому воскресенью, задержания и административные аресты на 10 или 15 суток гражданских активистов, обсуждавших проведение будущего митинга в своих аккаунтах на Фейсбуке. В качестве административного правонарушения им вменялось нарушение порядка проведения митингов, но в качестве состава такового правонарушения фигурировали даже не сами митинги, а всего лишь разговоры об их проведении в виде постов на Фейсбуке. Так что это была именно таки цензура, вот только вопрос – какая именно: предварительная или карательная, скорее же всего и та и другая разом.

Май 21-е, год 2009-й: цензура книжная предварительная

Ровно десять лет назад, в мае 2009-го, в означенный день на интернет-сайте нашего Бюро вышла заметка о происшедшем одним днём ранее вопиющем факте цензуры прессы и Интернета, завязанном на книжную цензуру. Поскольку в архиве нашего сайта технически доступны старые публикации лишь с начала 2011 года, воспроизведём здесь ту нашу заметку от 21.05.2009 не в виде интернет-ссылки, а по файлу из своего личного архива.

ЗАПРЕЩЁННАЯ КНИГА И АНТИКОНСТИТУЦИОННАЯ ЦЕНЗУРА

В среду 20 мая 2009 года в электронной рассылке Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз» пришло сообщение о вызове главных редакторов газеты «Республика» Гузяль Байдалиновой и газеты «Взгляд» Игоря Винявского в прокуратуру города Алматы с формулировкой «на беседу». В ходе этой беседы заместитель прокурора южной столицы Багбан Таимбетов под роспись ознакомил обоих редакторов с документом, в котором содержалось предупреждение о том, что физические и юридические лица будут привлекаться к уголовной ответственности за распространение информации из недавно вышедшей книги Рахата Алиева «Крестный тесть».

Заместитель прокурора Алматы пояснил также, что по факту публикации этой книги возбуждено уголовное дело по ст. 143, ч. 2 УК РК (незаконное нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений, совершенное лицом с использованием своего служебного положения или специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации).

Как полагают Г.Байдалинова и И.Винявский, поводом для прокурорской «беседы» с ними была публикация в возглавляемых ими газетах, а именно в номерах за 15.05.2009, сообщений о выходе в свет книги «Крестный тесть». В связи с этим Гузяль Байдалинова высказала предположение, что такие беседы последуют со всеми журналистами, кто уже писал об этой книге, – сообщает в своей рассылке общественный фонд «Адил соз».

Напомним читателю нашего сайта, что автор «Крестного тестя» Рахат Алиев в недавнем прошлом был мужем Дариги Назарбаевой – старшей дочери президента страны Нурсултана Назарбаева. В разные годы бывший президентский зять Рахат Алиев занимал должности начальника финансовой политики Алматы, департамента КНБ по городу Алматы и зампреда КНБ РК, затем был послом Казахстана в Австрии и представителем РК в ОБСЕ. Весной 2007-го Алиев был отстранён от двух последних должностей и заочно разведён со своей супругой Даригой Назарбаевой, а в 2008 году он был заочно осужден на двух судебных процессах и приговорен в обще сложности к 40 годам лишения свободы. Реально ареста бывший президентский зять избежал ввиду своего нахождения за рубежом.

Ранее в Интернете уже появлялась книга с названием «Крестный тесть» и под фамилией Р.Алиева как автора, однако он сразу отмежевался от ее авторства и назвал опубликованный под его именем текст фальшивкой. По факту публикации той книги прокуратура не возбуждала никаких уголовных дел, а возбудилась лишь после выхода нынешнего «Крестного тестя», что косвенно подтверждает его аутентичность в отличие от прежней книги.

С сугубо правозащитной точки зрения нам совершенно непонятно, какие могут быть правовые основания для привлечения к уголовной ответственности за публикацию информации из мемуаров «крестного зятя» о своём «крестном тесте». Из действующего законодательства припоминаются лишь такие нормы, как «посягательство на честь и достоинство президента страны», «клевета» и «оскорбление», причём если потерпевшим по первой из названных статей может быть только президент РК, то по двум другим статьям может быть любой гражданин. Если в книге бывшего зятя прокуратура усматривает признаки именно этих деяний, то она должна сначала доказать (а) недостоверность и (б) оскорбительность утверждений, содержащихся в книге Р.Алиева, каковые доказательства должны лечь в основу судебного приговора.

Однако дело возбуждено не по этим статьям, а лишь по факту незаконного нарушения тайны переписки и телефонных разговоров – видимо, большую или бОльшую часть книги составляют материалы «прослушек». Ранее Р.Алиев уже не раз публиковал в Интернете подобные материалы, и нам помнится, как власти ещё в 2007 году выкручивали руки редакторам оппозиционных СМИ, добиваясь от них «добровольного обязательства» не публиковать и не комментировать содержание данных публикаций. Однако действующее законодательство предусматривает ответственность лишь за незаконное прослушивание (см. формулировку той же статьи 143, ч.2), но отнюдь не за цитирование и комментирование уже опубликованных материалов (до этого законодатель пока что не додумался).

В то же время можно предположить, что книга Р.Алиева едва ли состоит из одних только «прослушек» – наверняка в ней есть и какие-то документы (другой вопрос, насколько они подлинны) и просто воспоминания и рассуждения автора книги. В связи с этим возникает вопрос: намерена ли прокуратура привлекать к уголовной ответственности редакторов СМИ и авторов комментариев за цитирование или комментирование пассажей из «Крестного тестя», не являющихся материалами «подслушки»? И какие именно комментарии прокуратура намерена криминализовать – только ли комплиментарные по отношению к Алиеву, или также нейтрального тона, а может даже и критические по отношению к его личности и деятельности?

По этому поводу очень к месту прозвучало в сообщении информационного агентства КазТАГ признание заместителя прокурора Алматы Багбана Таимбетова о том, что «книга Р.Алиева имеется у них в качестве вещественного доказательства, но ни он, ни кто другой в его службе эту книгу не читали». По этому поводу редакция газеты «Свобода слова», перепечатавшая сообщение информагентства в номер от 21.05.2009, добавляет сакраментальную фразу из советской эпохи: «Как говорится, не читал – но осуждаю», а мы бы добавили: не читали, но уже откуда-то знаем, что есть основания преследовать возможных публикаторов книги и комментаторов этой публикации.

Приводя эти слова зампрокурора Алматы, газета «Свобода слова» сообщает, что «прокуроры попытались заверить журналистов, что данный запрет не является ущемлением свободы слова в Казахстане, а лишь обеспечивает соблюдению УК РК». Это более чем странная логика, и совершенно правильно не соглашается с нею редакция «Свободы слова» в своём первополосном комментарии, завершая его выноской и укрупнённым шрифтом: «“Свобода слова” констатирует факт введения цензуры в нашей стране, что является прямым нарушением пункта 1 статьи 20 Конституции Республики Казахстан».

Что стало с героями и антигероями той (не-) цензурной истории

Воспроизведя эту заметку ровно десять лет спустя после её исходной публикации, считаю необходимым дать краткую справку о том, что с кем из упомянутых в ней персон и изданий случилось потом и где они теперь.

Героями той истории мы считаем редакторов двух оппозиционных СМИ – газеты «Взгляд» и газеты «Республика» вместе с неупомянутым в той заметке, но явно подразумеваемым интернет-порталом «Республика». Непосредственно после вспомянутой нами истории, если ограничить этот период оставшимися семью месяцами 2009 года и ещё двумя годами – 2010-м и 2011-м, с упомянутыми СМИ и их редакторами ничего такого не случилось: уголовных дел «за тестя и зятя» против них не возбуждалось, а выход изданий не прекращался. Насколько помнится, писать про зятя и тестя (особенно про него и проводимую им политику) там отнюдь не перестали, благо новых поводов хватало.

Однако всё изменилось после кровавого декабря-2011 в Жанаозене.

В январе 2012-го главред газеты «Взгляд» Игорь Винявский был арестован органами КНБ вместе с лидером Народной партии «Алга» Владимиром Козловым и гражданскими активистами Сериком Сапаргали и Акжанатом Аминовым по обвинению в разжигании социальной розни, якобы приведшем к событиям в Жанаозене. Газета «Взгляд» после ареста своего главреда больше не выходила, а самого Винявского в марте 2012-го выпустили из СИЗО, после чего он покинул страну и навсегда выпал из публичного пространства, включая даже и неподвластный границам Интернет (по крайней мере мне его посты ни разу там не встречались).

В декабре того же 2012 года после долгого судебного процесса в Медеуском районном суде южной столицы было вынесено решение о запрете выпуска «единого СМИ “Республика”», в каковое понятие включили портал и газету с этим названием, а также все другие газеты, выпускавшиеся той журналистской командой  за все предшествовавшие тому 12 лет. В 2014 году эта команда сумела начать выпуск интернет-сайта «Накануне», главным редактором которого стала всё та же Гузяль Байдалинова. Однако в декабре 2015-го она была арестована по обвинению в публикации недостоверных сведений (такая статья появилась в УК незадолго до того), и в мае 2016-го была осуждена к полутора годам лишения свободы. В августе того же года Гузяль освободили из СИЗО по решению апелляционного суда, который изменил осуждённой меры пресечения при оставлении в силе остального приговора. Выпуск интернет-сайта «Накануне» к тому времени прекратился, а сама Байдалинова после освобождения больше не вернулась в журналистику.

Теперь об антигероях той (не-) цензурной истории. Бывший президентский зять Рахат Алиев после нескольких лет скитаний по различным европейским странам приехал в Вену, где до 2007 года был, напомним, послом Казахстана в Австрии и представителем РК в ОБСЕ, отдался в руки австрийского правосудия (насколько нам известно, первый и последний такой случай в истории мировой дипломатии). Проведя долгое время в ожидании так и не начавшегося суда, он 24 февраля 2015 года был найден мёртвым в венской тюрьме «Йозефштадт». Вопрос о доверии к официальной версии самоубийства так и остался провисшим в воздухе.

В отличие от покойного «крёстного зятя», у его поныне здравствующего «крёстного тестя»  пока что всё хорошо: десять лет без двух месяцев после той истории он продолжал быть президентом Республики Казахстан. И лишь два месяца назад, 19 марта этого года, отказался от этой должности в пользу бывшего председателя сената Касым-Жомарта Токаева, а за собой сохранив должности главы Совета безопасности, партии «Нур-Отан» и Ассамблеи народа Казахстана. Освободившаяся же после рокировки Токаева должность спикера верхней палаты досталась Дариге Назарбаевой – разведённой жене или вдове того самого Рахата Алиева и матери его сыновей. При этом многие полагают мартовскую рокировку НАНа и КЖТ не окончательной, ожидая после назначенных на 9 июня президентских выборов новой рокировки, после которой должность президента РК перейдёт к «дочери нации».

И на закуску о последнем оставшемся фигуранте той истории, а именно о тогдашнем заместителе прокурора южной столицы Багбане Таимбетове. Его послужного списка, из которого можно было бы узнать о том, как долго после той истории он занимал свою тогдашнюю должность, нам не выдал даже всеведущий Гугль. Однако поиск выдал очень даже свежую интернет-ссылку сообщение от 3 мая этого года о переводе бывшего прокурора Восточно-Казахстанской области Багбана Таимбетова на должность прокурора Северо-Казахстанской области. Выносил ли он в свою бытность в Усть-Каменогорске и будет ли выносить в Петропавловске тамошним журналистам цензурные предупреждения об уголовной ответственности за перепечатку, цитирование и комментирование каких-либо книг, нам ничего неизвестно.

Май 21-е, год 2009-й: цензура книжная декретом Ильича

В предыдущих этой статьи мы рассказали о двух юбилеях цензуры в Казахстане – трёхлетнем митинговом и десятилетнем книжном. Осталось рассказать о ещё одном юбилее книжной цензуры – самом круглом из всех юбилеев, то есть столетнем, и относящемся уже не к современному Казахстану, а к России, частью которой он в то время был.

Итак, ровно сто лет назад, 21 мая 1919 года, председатель Совета народных комиссаров РСФСР Владимир Ульянов-Ленин подписал декрет о предварительной цензуре книг и запрете несанкционированного создания частных издательств. Этот замечательный декрет вместе с целым рядом других декретов и прочих установлений о цензуре и политическом контроле над всем, что только пишется и публикуется в стране, продолжал действовать вплоть до 1 августа 1990 года, когда в уже распадающемся СССР был наконец принят Закон о печати, не только не вводивший никакой цензуры, а напротив, прямо запрещавший оную. А уже из этого закона статья о гарантиях свободы слова и творчества, подкреплённых запретом на цензуру, перешла в казахстанский Закон о печати и других СМИ от 28.06.1991 и в обе казахстанских Конституции образца 1993-го и 1995 годов.

Ну и напоследок: откуда мы узнали о столетнем юбилее ленинского декрета о предварительной цензуре книг. Отвечу: из односложной заметки от 21.05.2019 в историко-календарной рубрике московского интернет-сайта «Грани», доступ к которому официально заблокирован в России с марта 2014 года, то есть данный цензурный запрет разменял уже вторую пятилетку своего выполнения на территории Российской федерации. При этом на территории соседнего с нею Казахстана этот сайт вполне доступен, каковой факт оставляет пространство для дружеского спора казахстанских и российских правозащитников о том, чья цензура круче. Тем более что обе растут изх единого большевистского  и самодержавного корня.


Добавить комментарий