Казахстанские власти не смогли привязать Кровавый январь к иностранным наемникам и религиозным экстремистам, хотя и старались. Поэтому представителей нетрадиционных исламских течений продолжают, в основном, сажать по старинке.
Универсальное обвинение
«С 2016 года меня преследуют сотрудники КНБ, всячески угрожая и провоцируя. Так как я обычный гражданин своей страны они всячески пытались, но не могли посадить. Но в период январских событий у них появилась эта возможность и они воспользовались им так как я ношу бороду и придерживаюсь религии Ислам» – написал в письме 29 ноября Ринат Алиев. Он и его родственник Чингиз Альпиев, оба жители Семея, зашили в этот день себе рты, протестуя, что с января находятся под арестом и никаких следственных действий не ведется.
«Хотя в течение всего срока нахождение меня здесь следствием было допущено масса ошибок, причём очень серьёзных, вплоть до того, что дело должны закрыть, но несмотря на это все они не хотят этого делать, а остальные органы как прокуратура и судьи помогают КНБ. Ведь власть КНБ у нас безгранична. И все только сопутствуют им», – также в этот день написал Чингиз Альпиев.
Письма из заключения разместила на своей странице в Facebook руководитель правозащитной организации «Ар.Рух.Хак» Бахытжан Торегожина.
Алиева и Альпиева арестовали 14 января в Семее. Родственников – практикующих мусульман, носящих бороды, обвинили в участии в массовых беспорядках, подвергнув жестоким пыткам. При этом оба во время известных событий находились дома. 1 июня, после пяти месяцев абсолютного следственного бездействия, обвинения с них сняли с тем, чтобы в тот же день предъявить новое – пропаганду терроризма. По этой причине жертвы полицейского произвола и пыток до сих пор находятся в следственном изоляторе.
На данный момент Ринат и Чингиз – единственный пример того, как спецслужбы пытаются как могут натянуть предполагаемый религиозный экстремизм на канву январских событий.
Первые попытки и пытки
В феврале пресс-служба КНБ сообщала об аресте в столице Казахстана членов «деструктивного религиозного течения», но без подробностей, есть ли там какая-либо связь с январскими протестами.
И все же изначально власти пытались соединить религиозный экстремизм и кровавый январь после неосторожного твита президента Касым-Жомарта Токаева о нападении на Алматы двадцати тысяч террористов и шести волнах террористических атак. Первое сообщение о нейтрализации религиозно-экстремистских ячеек в Алматы поступило из КНБ уже через несколько дней после твита президента.
Но дальше случилась провальная попытка возложить ответственность на иностранных наемников благодаря громкому скандалу в связи с арестом и пытками бишкекского джаз-музыканта Викрама Рузахунова, вынужденного оговорить себя перед телекамерами государственного телеканала «Qazaqstan». Еще несколько граждан Узбекистана и Кыргызстана оказались в аналогичной ситуации – задержаниям и пыткам их подвергли только из-за того, что они иностранцы. Только после «казуса Рузахунова» называть их наемниками казахстанские власти поостереглись.
Другая линия, которую пытались разыграть казахстанские спецслужбы и пропагандисты – участие в беспорядках малоизвестной религиозной группы из Кыргызстана «Йакын инкар» (запрещена в КР и РК). Однако кроме заявления каких-то дальнейших шагов или попыток представить доказательства ее вовлеченности не последовало, так что эта тема практически сразу же сошла на нет.
Поэтому в резерве у спецслужб остались немногочисленные оппозиционно настроенные приверженцы нетрадиционных исламских течений, в отношении которых, как в случаи семеских родственников, предпринимались попытки соединить их с беспорядками или запрещенными в Казахстане светскими оппозиционными движениями – Демократический выбор Казахстана и Коше партиясы (Партия улицы).
16 мая в Шымкенте на семь лет лишения свободы осудили критически настроенного к власти мусульманина Ерулана Амирова. В январских протестах он не участвовал, но выступал в социальных сетях. Посему ему вменили смесь обвинений: «религиозные» – возбуждение религиозной розни, пропаганду терроризма, и вполне светское – участие в деятельности запрещенного в Казахстане оппозиционного движения Демократический выбор Казахстана. Оказалось, что у Амирова имелся диагноз «шизофрения», на что в психиатрической клинике особого типа, где он провел несколько месяцев после ареста, решили, что он выздоровел. Даже на судебном процессе репортер службы «Азаттык» заметил на затылке Амирова синяк, но тот сказал, что боится рассказывать о его появлении. Во время процесса подсудимый плакал и не мог понять, в чем его обвиняют.
Как рассказывал Амиров, вся пропаганда терроризма заключилась в использовании слова джихад в достаточно нейтральном контексте. В свою очередь семейчанин Ринат Алиев в письме пишет, что вся его пропаганда терроризма ограничилась фразой «Россия оккупант».
Уже по этим двум делам видно, что связать оппозиционную политическую деятельность и ислам не получилось.
Если вспомнить, что ноябрьская токаевская амнистия к участникам январских беспорядков не распространяется на осужденных по экстремистским и террористическим статьям, то для всех троих оказаться за решеткой в качестве участников беспорядков было бы на самом деле благом.
«Черного кобеля не отмоешь до бела»
Сейчас же все вернулось или возвращается на старые недобрые рельсы, когда нешуточные сроки за экстремизм и терроризм люди получали либо по натянутым основаниям, либо вовсе на пустом месте.
23 ноября в районном суде Алматы начался процесс в отношении четверки, арестованной в начале января 2022 года по «террористическим» статьям Уголовного кодекса. Хотя арест произошел по завершению беспорядков, притянуть его к январским событиям не получилось или не захотели.
Нагашыбая Шарекенова, Турсынгали Нурдаулета,Алмаса Сыдыкбаева и Ермурата Темиралиева обвиняют в «организации деятельности организации, связанной с осуществление экстремизма и терроризма» и «вербовкой или подготовкой либо вооружением лиц в целях организации террористической либо экстремистской деятельности». Как сообщала жена Шарекенова, обыск и задержание супруга прошли 11 января этого года. В ходе обыска сотрудниками Комитета национальной безопасности (КНБ) были изъяты два мобильных телефона и две книги предположительно религиозного содержания. Сам Нагашыбай проживал с женой и двумя детьми в поселке Аксенгир Алматинской области, в январских протестах не участвовал.
Как минимум двое в этом году были осуждены по обвинению в «пропаганде терроризма» (примечательно, что оба славяне, принявшие ислам).
20 июня 2022 года суд городской суд Арыси (Туркестанская область) приговорил Анатолия Зерниченко к семи годам лишения свободы за размещение в своих аккаунтах религиозных текстов, в которых прокуратура узрела «пропаганду». И хотя эксперт Гульнара Мухатаева, сделала заключение, что тексты не содержали «признаков терроризма и экстремизма или пропаганды терроризма и экстремизма», а содержимое состояло из цитат из Корана и хадисов, которые «характеризуют ситуацию в эпоху пророка и описывают многобожников прошлого», итог – семь лет.
Чуть больше – семь с половиной лет – это срок Дмитрия Ш. из Темиртау, осужденного в сентябре этого года по той же, что и Зерниченко, статье. «Следствием и судом установлено, что он распространял радикальную религиозную идеологию среди местных жителей, а также в социальных сетях. Вина его полностью доказана материалами уголовного дела», – говорилось в сообщении КНБ
Все эти «посадки» могут свидетельствовать о том, что спецслужбам, проспавшим или, наоборот, напрямую задействованным в январском хаосе, требуется реабилитировать себя. И провалив реализацию указания свыше связать беспорядки с иностранцами и религиозными фанатиками, вернулись к тому, чем занимались все эти годы и на чем набили руку.
